В неделе пути от Марса впервые были услышаны ответные сигналы — отрывочные, еле слышные и неразборчивые. Но они доносились с Марса! Земля и Венера находились в другом направлении, так что сомневаться не приходилось.
Лонг немного успокоился. Во всяком случае, на Марсе все еще есть люди.
В двух днях пути от Марса сигналы стали сильными и отчетливыми. Их вызывал Сэнков.
Сэнков сказал:
— Здравствуй, сынок. У нас сейчас три часа утра. Никакого уважения к старику — вытащили меня прямо из постели.
— Мне очень жаль, сэр…
— И зря! Я сам так велел. Я боюсь спрашивать, сынок. Есть раненые? Может быть, кто-нибудь погиб?
— Погибших нет, сэр. Ни единого.
— А… а как с водой? Что-нибудь осталось?
Лонг, пытаясь придать голосу оттенок безразличия, ответил:
— Хватит.
— В таком случае возвращайтесь домой как можно скорее. Разумеется, без лишнего риска.
— Значит, дело плохо?
— Да так себе. Когда вы достигнете Марса?
— Через два дня. Столько вы продержитесь?
— Продержусь.
Сорок часов спустя Марс вырос в ярко-оранжевый шар, заполнивший все иллюминаторы, и ледяной корабль вышел на последнюю спираль перед посадкой. «Спокойно, — твердил про себя Лонг, — спокойно!» Даже разреженная атмосфера Марса могла стать для них крайне опасной, если бы они вошли в нее на слишком большой скорости.
Сначала под ними пронеслась одна белая полярная шапка, затем другая, поменьше, летнего полушария, снова большая, опять меньшая — промежутки все увеличивались.
Планета приближалась. Вскоре уже стали отчетливо видны отдельные черты ландшафта.
— Приготовиться к посадке! — скомандовал Лонг.
Сэнков старался сохранить невозмутимый вид, что было нелегко: все-таки экспедиция едва не опоздала. Впрочем, теперь все устроилось наилучшим образом.
Всего несколько дней назад он не был даже уверен, что они живы. Казалось вероятным, даже почти неизбежным, что где-то в непроторенных пространствах между Марсом и Сатурном носятся их замерзшие трупы — новые небесные тела, которые когда-то были живыми существами.
Последние месяцы он всячески торговался с комиссией по мелочам. Им нужна была его подпись для соблюдения законности. Однако Сэнков понимал, что откажи он им наотрез, и они будут действовать односторонне, махнув рукой на формальности. Победа Хильдера на выборах казалась несомненной, и его сторонники могли даже пойти на риск вызвать сочувствие к Марсу. Поэтому Сэнков всячески затягивал переговоры, давая комиссии основание полагать, что он вот-вот капитулирует.
