- Что это за шутки? Какая Меопсера? Это Мерка.
- Как? - переспросил я; такая планета была мне неизвестна.
- Мерка. Откуда ты взялся?
- Приехал недавно, - уклончиво ответил я, зная по опыту, как недоверчивы иногда бывают туземцы планет к незнакомым пришельцам. - А кто ты? - спросил я, в свою очередь.
- Я? Я здешний «док».
Я сел рядом с существом и начал расспрашивать его о различных вещах. Оно говорило так быстро и невнятно, что я не понял и половины, но все же допытался, что планета, на которую я опустился, действительно называется Мерка, что ее жители называют себя Мерканцами и что «док» означает профессию, сходную с лекарской.
Это третье существо оказалось очень любезным; за пригорком стоял его экипаж, и оно предложило подвезти меня до ближайшего селения, на что я охотно согласился. По пути док отвечал на мои расспросы, так что я приблизительно ориентировался в существующих на Мерке условиях. Мерканцы обладают высоко развитой цивилизацией; поблизости от Мерки вращаются многие другие миры, в частности Чайна и Раша; между этими последними и Меркой существует вражда. Вскоре беседа закончилась, так как мы достигли селения. Здесь док дал мне на память несколько платежных знаков планеты и, выполнив какие-то формальности, усадил меня в железную повозку, которая ехала в столицу, называемую Нюок. В кабине повозки уже находилось несколько существ. Одно из них, не очень молодой, плешивый самец, сидело напротив меня. Оно всю дорогу непрестанно говорило что-то, размахивая руками и брызгая на меня слюной; я терпеливо переносил это и внимательно прислушивался к речи, хотя ее невнятность сильно затрудняла меня. Я ловил только обрывки, но и из них узнал, что на Мерке живут существа различного цвета: черные, белые, красные и даже зеленые; об этом последнем факте меня информировала фраза лысого самца:
- Кто, мой партнер? Но он совершенно зеленый!
Самец рассказывал, что купается в богатстве, так как изобрел новый, очень сильный яд.
- Жечь и топить припасы, - говорил он, - это дорого и хлопотно, а с моим средством можно управиться за десять секунд; четверти кубика хватает на шесть мешков зерна или плодов; только побрызгать - и готово. Кто попробует съесть, околеет на месте.
Меня это так поразило, что я спросил, является ли уничтожение припасов у них спортом или народным обычаем.
Все взгляды обратились на меня, а самец, яростно размахивая руками, заговорил так крикливо, что я ничего не понял: он часто повторял слова «Раша» и «пропаганда», потом вспотел и задохнулся. Не желая раздражать этого воинственного самца, я умолк. Некоторое время царило молчание, потом беседа возобновилась. Появилось в ней новое слово «Эйбом». Из того, с каким почтением оно произносилось, я заключил, что это какое-то местное божество; чтут его в образе столба огня и дыма, нисходящего с небес. Мне это показалось аналогией ветхозаветного Иеговы, и я сделал соответствующую запись, а потом, когда упомянули что-то о человеческих жертвах, я записал, что предметом их религиозного культа является страшное, кровожадное божество, вроде вавилонского Ваала. Последнее очень меня встревожило, но я не показал вида.
