Светлана вздрогнула от звонка, как будто он был для нее неожиданным. Сердце учащенно забилось. Она схватила сумочку и поспешила к двери.
Антуан с раздражением выслушал «приговор». После рождественских праздников он опять должен лететь в Москву: холодную, неуютную, грязную, а главное — бестолковую.
Более всего в людях он ценил профессионализм, а в России, как он понял, вообще не было профессионалов, и это жутко его раздражало. Он был не последним человеком в фирме. Именно ему доверяли открытие новых магазинов не только во Франции, но и в Италии, Греции, и у него было достаточно опыта, чтобы контролировать и направлять работу своего отдела. Антуан был довольно скрытным человеком, но все же кто-то прознал о его происхождении, и это было главным аргументом для начальства, чтобы послать именно его.
«Никто, кроме вас, не сможет лучше понять специфику русского рынка, ведь отец ваш был, кажется, русский?»-так безапелляционно аргументировал шеф его назначение, и бесполезно было объяснять, что он никогда не был на родине своего отца и вообще мало что понимает в особых рыночных отношениях в постсоветской России.
К тому же шеф ошибся: его отец был малороссом, то есть украинцем, по воле рока попавшим во время Второй мировой войны в Германию. Ни холода, ни голода в годы войны его отец, как он позднее рассказывал, не испытал: будучи красавцем, умницей и трудягой, он стал любимцем местных женщин; обделенные мужской арийской лаской, они были вполне довольны ласками молодого и веселого славянина.
Но когда союзные войска освободили «пленника», тот незамедлительно воспользовался представившимся случаем, чтобы перебраться в Париж, стараясь избежать возможности возвращения домой под крылышко к «великому кормчему» и не без основания опасаясь ответственности за случайное отцовство: за четыре года жизни в баварском селении от него родилось по меньшей мере три младенца.
В Париже он быстро нашел работу, так как был хорошим плотником и столяром. Мать Антуана, в те годы щупленькая девятнадцатилетняя девушка с хорошим образованием и блестящими перспективами, однажды увидев широкоплечего, высокого красавца с кудрявыми, черными как смоль волосами и ярко-синими глазами, каким был в те годы его отец, влюбилась в него сразу и, несмотря на возражения родителей, вышла за него замуж, отдав ему и свое сердце, и свое неплохое приданое, и свою фамилию. О чем, впрочем, никто и никогда не жалел: парень был хоть куда — трудолюбив, весел, хорош, а самым его большим достоинством была нежная, бескорыстная любовь к своей жене — «цыпоньке», как он ее ласково называл.
