Чувство жалости к самой себе перехлестнуло через край, и слезы брызнули из глаз — она бросилась в переднюю. Быстро натянув ботинки, Света схватила шубу и попыталась открыть двери, но запуталась в сложной системе замков, задвижек и цепочек — и это было последней каплей, что прорвало плотину отчаяния: глухие рыдания сотрясли ее маленькое, тщедушное тельце. Скорчившись, она присела около порога и уткнулась лицом в ладони.
Павел стоял рядом, смотрел сверху вниз на этот жалкий, вздрагивающий комочек и сожалел о том, что привел сюда эту странную девушку. Он всегда знал, что рядом существует параллельный мир, с его грязью, нищетой и низостью, но его это мало волновало — он был баловнем судьбы. Отец — начальник отдела сбыта одного из крупных предприятий, мать — преподаватель музыки в музыкальном училище. В детский сад, как все советские дети, он не ходил — с ним сидела няня, затем была престижная школа с изучением иностранных языков. Отец часто ездил в командировки за границу — и привозил всегда самые модные и фирменные вещи. Даже когда какой-то подонок подбросил ему фотографии отца, где тот был запечатлен обнимающим молодую, симпатичную голышку, — это не явилось для него потрясением. К тому времени им уже были прочитаны многие из книг по технике секса, с которых позднее начался книжный бум перестройки… «Лолита» Набокова уже не шокировала, и его первые сексуальные опыты с девушками оказались вполне успешны. Он позвонил отцу на работу и договорился о встрече.
— Я знаю, что ты мне хочешь показать, — сказал тогда отец, — один человек меня шантажирует, но я предпочитаю правду. Ты уже большой, к тому же мужчина, и поймешь меня. Майя — замечательная женщина, прекрасная хозяйка и отличная, судя по твоим успехам, мать. Я ее глубоко уважаю, ценю наш дом, нашу семью. Но понимаешь, у нас с твоей мамой уже давно нет никаких сексуальных отношений. У меня были разные женщины, в том числе и та, что на этих фотографиях. Но сейчас я встретил другую женщину и искренне, может последний раз в жизни, полюбил. Пойми, я не хочу уходить ни от тебя, ни от твоей мамы, вы мне очень дороги. Но наша культура не предполагает двоеженство, поэтому я принял решение. Твоя мама — сильная женщина, ты — взрослый парень, а я — как был твоим отцом, так им и останусь.
После того разговора действительно мало что переменилось. Отец часто навещал их, привозя с собой подарки: то кинокамеру, то музыкальный центр, а после школы, которую Павел закончил с золотой медалью, подарил машину. Так что в институт он уже ездил не на метро, чему несказанно завидовали сокурсники. Не было отбоя и от подружек — мало того что он был красив (а он прекрасно осознавал свою внешнюю привлекательность), он был одним из немногих счастливчиков, которым светила вполне благополучная карьера. И действительно, после окончания экономического факультета его пригласили на один из самых крупных московских заводов. Потом отец помог организовать совместное русско-немецкое предприятие, где Павел стал одним из соучредителей.
