Мартен-Дюпон помедлил. Затаив дыхание, мы ждали продолжения.
— Племя безглазых людей, — вновь заговорил ученый, — насчитывает несколько тысяч мужчин и женщин. Если я правильно понял, они составляют общество, аналогичное нашему. Живут они достаточно бедно, питаются в основном травами, грибами и рыбой, которую ловят в озере, расположенном, похоже, недалеко отсюда. Каких-либо других живых существ они здесь никогда не встречали.
— Но как они готовят эти травы, грибы, рыбу? — вмешался практичный Этьен.
Несмотря на всю свою тревогу, ученый невольно улыбнулся, услышав этот вопрос.
— Полагаю, в «Городе мрака», как мы можем назвать это место, имеются источники кипящей воды, и жители научились искусно пользоваться ими для приготовления пищи…
— Но только вареной! — пробурчал неисправимый шофер.
На сей раз никто не обратил внимания на его замечание, и Мартен-Дюпон продолжал:
— Перейдем к печально известному «закону чисел». Много поколений назад люди, населяющие это царство тьмы, пришли к заключению, что возможности выжить здесь весьма ограничены. По этой причине в очень древних законах, против которых никто не осмеливается возражать, была провозглашена абсолютная необходимость ограничивать количество населения. Система чрезвычайно проста: всякий раз, когда рождается ребенок, старейший или наименее полезный для остальных член семьи новорожденного ipso facto[5] в тот же день приговаривается к смерти. В этом зловещем краю никто не умирает от старости! Более того, закон распространяется и на чужеземцев, на представителей других народов, то есть на всех, кто окажется, подобно нам, в царстве безглазых людей! В том-то и состоял смысл надписи, запрещавшей нам двигаться дальше. Обитатели тьмы верят, что в где-то в других подземных пещерах таятся враги, которые давно стали чересчур многочисленны и теперь мечтают захватить их земли. И однако, несмотря на свою чудовищную немощь, потомки древних халдеев сохранили страсть к науке. В их ассамблее именитых граждан образовалась отдельная партия — к ней принадлежит, кстати, и наш Тотис. Эти ученые, из научного любопытства, хотели бы оставить нас в живых…
— Значит, мы для них любопытные зверушки? — воскликнул Этьен.
Мартен-Дюпон спокойно продолжал говорить: то самое научное любопытство победило в нем в этот миг инстинкт самосохранения.
— В ходе беседы с Тотисом, — заметил он с довольной улыбкой, — мне удалось установить, что история этой странной расы измеряется многими тысячами лет. Какой катаклизм забросил нескольких людей в глубины земли? Этого я не знаю. Но можно с уверенностью сказать, что эти несколько человек стали родоначальниками целого народа. Семья превратилась в племя, постепенно утратившее органы зрения и развившее иное чувство восприятия. Так возникла уникальная цивилизация, живущая под эгидой неумолимого «закона чисел»…
