Две тысячи лет под водой | страница 21



И он указал на сероватые кусты по краям дороги.

Вслед за его жестом обернулись и мы — и мгновенно обнаружили подходящее местечко для импровизированного бивуака. Это была округлая поляна, окаймленная густыми зарослями и покрытая мягкой травой, такой же сероватой, как и листва. Здесь, посреди мрачного окружения, словно царило равномерное нежное тепло, так располагавшее к сладкому сну…

— Если вы не возражаете, — сказал Риккарди, — я буду первым. Дежурить я могу, сколько угодно: в сон меня совсем не клонит.

К нашему стыду, никто и не подумал оспаривать у отца Полетт эту неприятную прерогативу — такова уж несовершенная человеческая природа. Этьен, растянувшись на траве, уже спал. Фортис сорвал несколько пучков травы и сделал подушку для Полетт; та положила на нее голову и закрыла глаза, не позабыв наградить инженера ласковой благодарной улыбкой. Мартен-Дюпон, спотыкавшийся и буквально падавший от усталости, лег на бок и тотчас ушел в страну снов. Что касается меня, то голова моя сильно кружилась. Засыпая, я еще успел услышать короткий диалог между Фортисом и Риккарди.

— Разбудите меня через два часа, — сказал инженер.

— Хорошо.

— Мне кажется, лучше потушить фару, — снова заговорил Фортис. — Свет нужно экономить…

— Хорошо, — так же лаконично ответил Риккарди. Затем наступила темнота и восхитительное забытье сна.

* * *

Не знаю, как долго я спал. Проснулся я, когда чья-то энергичная рука стала трясти меня за плечо.

Я готов был вскрикнуть, внезапно вспомнив о зловещем месте, где мы находились, но возглас замер у меня в горле… Хорошо знакомый голос — голос Фортиса — прошептал мне на ухо:

— Тихо! Молчите и слушайте…

И я услышал… В нескольких метрах от нашей импровизированной спальни оживленно переговаривались на незнакомом мне языке человеческие голоса. Люди находились где-то на дороге, которую мы предусмотрительно покинули.

Вокруг была полная, абсолютная темнота. На дороге, однако, звучали шаги — такие уверенные, словно невероятные обитатели этого царства тьмы без труда умели передвигаться в вечной ночи.

Фортис снова зашептал мне в ухо:

— Внимание! Я сейчас зажгу свет. Остальных я уже предупредил. Ни единый шорох не должен выдать наше местоположение.

— Но разве свет нас не выдаст? — прошептал я в ответ.

— Одно из двух, — сказал Фортис, как давеча в туннеле. — Либо они никталопы и видят в темноте, и тогда не имеет значения, горит фара или нет, либо…

Он замолчал.

— Либо?

— Нет, ничего… — шепнул он. — Вторая гипотеза слишком безумна. И все-таки…