Он слегка повысил голос. Франк не мог согласиться с доводами патриарха. Землей спекулируют не только на Корсике. Он и сам мечтал о красивых домах, дорогих машинах, яхтах и реактивных самолетах, хотя знал, что они ему не по карману.
Ссориться с дедом жены не следовало: по слухам, он был самым могущественным гражданином острова.
Франк окликнул Клотильду:
– Ты идешь?
– Да, сейчас.
Огненный шар на горизонте нырнул в Средиземное море.
Валу издала стон.
– Что теперь, мама?
– Побудем еще немного у дедушки с бабушкой.
– Сколько?
– Пока не стемнеет.
Клотильда подчеркнуто проигнорировала недовольную гримаску дочери и обвела взглядом окрестности. С холмика, на котором рос дуб, открывался потрясающий вид.
Задержись на несколько минут под зеленым дубом. – до наступления темноты.
Я увижу тебя и, надеюсь, узнаю.
Наблюдает ли за ней автор записки? За ней и Валу?
Кто он?
Где он?
Ее можно было увидеть из миллиона разных мест, с любой точки в горах, тянущихся амфитеатром с востока на юг. Наблюдатель с биноклем, засев в зарослях маккии, сумел бы разглядеть мельчайшие детали. Не исключено, что он гораздо ближе, за окном овчарни, в стоящей справа риге или в сарае, что слева, в одной из пастушеских хижин, рассыпавшихся по лугам Балани.
Наблюдателем может быть кто угодно.
Она его вычислит.
– Пошли, мама?
Солнце скрылось. Автор записки не появится, но продолжит следить – если у него есть инфракрасный бинокль.
Черт-черт-черт! Она сходит с ума. Кассаню и Лизабетта, должно быть, недоумевают: с чего это их внучка застряла под дубом? А Франк не простит ей, что она бросила его в пасть старому льву.
– Можешь идти, Валу.
В горах и бухте Кальви начали зажигаться огни. Клотильда чувствовала себя муравьем на огромном поле, которого насмерть перепугали светлячки. У ворот овчарни появилась тень, остановилась, посмотрела в ее сторону и исчезла за ригой. Клотильда узнала ведьму, обругавшую их на дороге.
В небе над скалами заблестели первые звезды, похожие на окошки хижин, воспаривших над землей и поднявшихся в небо.
Больше мне ничего не нужно. Совсем ничего.
Разве что поднять глаза к небу и любоваться Бетельгейзе.
Знала бы ты, детка, сколько ночей я глядела на эту звезду и думала о тебе!
Клотильда понятия не имела, которая из этих звезд – Бетельгейзе.
Неужели кто-то где-то действительно наблюдает за небесным телом одновременно с ней? Вместе с ней. Как Экзюпери, который искал глазами астероид своего Маленького Принца.
Ее мать?
Бессмыслица.
