Франк схватил жену за руку и с силой потянул за собой. Она упиралась, оглядывалась на зыбкий силуэт хижины. Орсю исчез, растворился во тьме.
Так просто она не сдастся.
– Ты не мог проследить меня сегодня вечером, Франк. Никто бы не смог, я обязательно заметила бы свет. Тебе было известно, куда я собиралась, поэтому ответь: ты написал письмо, чтобы завлечь меня сюда? Если да, то… – Клотильда чувствовала, что вот-вот сорвется. Кто-то хочет свести ее с ума. И ему это удается. – Я должна знать, ты автор письма или моя мать!
Франк был ошеломлен, он почти испугался. В сумраке ночи они напоминали актеров старого черно-белого кино.
– Прекрати немедленно, Клотильда! Опомнись! Я собираюсь бросить тебя, потому что стоит мне отвернуться, и ты кидаешься в объятия чужого мужика, а ночью прыгаешь к нему в койку. Валу, слава богу, ничего не знает и спокойно спит дома. Проклятье, ты все разрушаешь! Ладно – мы все разрушаем, здесь и сейчас, а тебя интересует только твоя мать. Хуже – ее призрак! – Он попытался рассмеяться. – Я знаю, некоторые мужчины разводятся с женами, потому что у их тещ ужасный характер… Но не из-за призрака тещи, будь он неладен!
Франк снова дернул Клотильду за руку, вынуждая ее двигаться, и домика пастуха как не бывало.
– Ты больше ничего не хочешь сказать, Кло? Забудь о мертвых! Вспомни о дочери, раз уж я тебя больше не интересую.
И тут Клотильду осенило.
Мужчина, который сейчас сурово отчитывает ее, ругается, орет, – чужой человек. В тот вечер, когда они познакомились, Франк был в костюме Дракулы. Это он ее клеил, он захотел на ней жениться. Он захотел остаться. Она много лет просто соглашалась на его присутствие рядом с собой.
Принимать, улыбаться, молчать.
– Мне не плевать на семью, Франк, я растеряна. Понимаешь? Рас-те-ря-на! И сейчас все тебе выскажу. Да, я думаю, что моя мать жива. Хотя знаю, что этого не может быть… Я не осмеливалась поделиться с тобой, Франк… Я знаю, кто убил родителей, кто испортил «фуэго», кто…
– Да мне насрать, Клотильда! – заорал Франк. – На аварию, на твоих родителей – они мертвы уже двадцать семь лет, – на твоего брата, которого я никогда не видел. Я готов взорваться от мысли, что ты целовалась с другим мужиком, что он тебя лапал, а в этой хибаре вы собирались… собирались… завалиться в койку! Я не смирюсь, не прощу. Просто не могу, Кло. Ты все испортила, когда решила сюда вернуться. Ты все вокруг себя разрушаешь!
Остальной путь они проделали молча.
