Один поцелуй, и все.
Чтобы не умереть идиоткой и не жалеть всю оставшуюся жизнь, после того как «поедешь с ярмарки».
Почувствовать вкус его губ.
Клотильда нежно коснулась губами губ Наталя.
На миг, всего на миг.
Так и было задумано, следуя приличиям.
Один миг, всего один.
Потом их пальцы переплелись вокруг серебряного колесика, рука Клотильды легла на затылок Наталя, его рука – на ее талию, рты притянулись, языки кинулись наверстывать упущенное время, тела слились воедино, как будто им на роду было написано стать парой.
Словно кроме них в мире ничего больше не существовало.
Они долго целовались и обнимались, не зная, как замедлить время. Клотильда положила голову на плечо Наталю и устремила взгляд на «Арион». Пальцы рыбака, неутомимые, жадные, неловкие, гладили ее по спине, как пятеро близняшек, только-только вставших на ножки.
– Спусти его на воду, Наталь. Давай поднимемся на борт и вернемся к дельфинам, снимем продолжение фильма. Если есть «Челюсти-5», то почему не может быть «Голубой бездны-2»…
Он сокрушенно улыбнулся:
– Это невозможно, Клотильда.
– Почему?
Она снова поцеловала его и почувствовала себя волшебно живой.
– Невозможно… невозможно сказать тебе.
– Почему? Зачем ты посадил «Арион» на цепь? С какой стати женился на Аурелии? И с чего вдруг стал бояться призраков?
– Все очень просто – я их видел.
– Брось, Наталь, призраков не существует! Я в них не верила даже в пятнадцать лет, хоть и одевалась под Лидию Дитц. Это была игра. Призраки – полная противоположность вампиров. Один поцелуй – и они исчезают.
Клотильда поцеловала Наталя.
– Я ее видел.
– Кого? Кого ты видел?
Он уклонился от поцелуя, только крепче прижал ее к себе.
– Ты решишь, что я сбрендил.
– Уже…
– Мне не до шуток, Клотильда. Я никому не рассказывал, даже Аурелии, но это преследовало меня всю жизнь… с тех самых пор.
– С каких именно?
– С 23 августа 1989 года.
Она скользнула ему под руку.
– Расскажи мне, Наталь. Пожалуйста.
– Я был на вилле Пунта Росса, у себя дома. Один. Я пил. Меньше, чем сегодня, но пил. Во всяком случае, в тот вечер. Я знал, что не увижу Пальму, – как ты помнишь, был День святой Розы, годовщина знакомства твоих родителей. Вот я и топил свою жалкую ревность в миртовой водке и смотрел на вершину Капу ди а Вета. Призрак появился в 21:02. Время точное – у меня работал телевизор, началась «Таласса»[135], и на экране высветились эти цифры. 21:02.
Призрак находился в ста метрах от дома, на Тропе Таможенников. Он не двигался.
