Павел снял оружие с шеи. С сожалением на него посмотрел и положил на сиденье. Не разбирая, которая из них «своя», взял одну из трёх «мосинок», что сержант предусмотрительно сунул в коляску. Выскочил с ней на сельскую улицу и, пригибаясь почти до земли, рванул на левую сторону. На ходу расстегнул несколько пуговиц и с неописуемым отвращением сдёрнул с себя гимнастёрку фашиста-разведчика.
Остановился возле забора крайнего дома. Привалился спиною к хлипким жердям и стащил с ног галифе убитого фрица. Свернул всё в плотный комок, размахнулся и бросил немецкую форму далеко в огород.
Задыхаясь от быстрого бега, поднялся по откосу на холм и увидел, что весь расчёт уже на местах. Лейтенант лежит на самом краю обрыва, справа от пушки. Смотрит в бинокль на приближающихся фрицев, что-то прикидывает в уме и даёт команды наводчикам.
Те приникли к визирам и крутят маховички вертикальной и горизонтальной наводки. Два коневода стоят позади. Держат боеприпасы в руках, словно спящих младенцев, и готовы кинуться к затвору орудия, как только он выплюнет горячую гильзу.
Двигаясь к ящикам со снарядами, Павел бросил взгляд на бугор пехотинцев. С вершины холма он заметил своих пассажиров, быстро бегущих к окопу. Один тащил ручной пулемёт, второй – три коробки с набитыми лентами. Четвёртую расстрелял проклятый фашист, когда он попал в засаду у двух больших палисадников.
Парень взял длинный блестящий цилиндр с остроконечной головкой. Выдернул его из гнезда деревянного ящика. Поднял на согнутых в локтях руках и побежал к пушке, стоящей недалеко от него.
Офицер РККА лежал на краю обрыва. Держал бинокль перед глазами и смотрел на колонну фашистов. Длинная вереница техники приблизилась к насыпи. Въехала на неё и растянулась почти на треть километра. Впереди шли несколько уродливых танков, покрытых тёмно-серой бронёй.
На каждой «коробке» виднелись светлые пятна от недавних ударов снарядов. Как и предполагал лейтенант, всего оказалось восемь машин. Видно, это было всё, что осталось от роты вражеских «panzer» после недавних боёв. Уцелела лишь половина средних машин «Т-4», а пятёрка их более лёгких собратьев, «Т-2» и «Т-3», погибла в полном составе.
Насколько знал офицер, «четвёрки» несли на себе короткоствольную пушку в семьдесят пять миллиметров. Несмотря на огромный калибр, снаряд не успевал разогнаться в кургузом стволе и обладал весьма малой разрушительной силой.
Хотя это касалось только тяжёлых машин и долговременных укреплений, построенных из особого железобетона. Против пехотных окопов мощи снарядов хватает с избытком, а сильные взрывы сносят брустверы за милую душу. Хорошо, что позиция артиллеристов расположена на высоком холме и в неё трудно попасть из низины.
