Павел выслушал эти слова и не нашёл, что ответить. Ведь председатель мог посадить их на долгие годы. Поэтому парень не стал лезть на рожон. Повернулся на месте. Вышел из душной конторы и замер возле крыльца, среди лопухов.
Следом появился хмурый отец. Не говоря ни слова, они пошли к своему дому. Но если парень был злым до крайней возможности, то батя не сильно печалился по этому поводу. В глубине души он был даже рад такому стечению обстоятельств. Теперь сын останется дома, и семье будет легче кормить младших ребят.
Да и председателя можно понять. Всех молодых мужиков забрали на фронт. В деревне остались только старый да малый. А план сдачи зерна и прочих продуктов теперь наверняка увеличат. Мол, нужно кормить армию и мастеров, что клепают оружие в городе.
Вот так и вышло, что Павел задержался на родине и стал снова работать в колхозе. В городе о нём даже не вспомнили. Началась неразбериха с эвакуацией предприятий из западных областей, и о пропавшем строителе благополучно забыли. Но забыли о нём только в далёкой Самаре. В районном военкомате всё осталось по-прежнему, как он был на учёте, так и продолжил там числиться.
31 июля 1942 года в правление колхоза позвонили из районного центра и продиктовали список призывников, которые должны явиться в Кинельский военкомат. С начала войны из деревни забрали всех взрослых мужчин, в том числе и председателя, которому исполнилось почти пятьдесят.
Остались в Домашке лишь бабы, дети и старики, да ещё немного подростков обоего пола. Так что список фамилий оказался до неприличного куцым. В нём насчиталось всего восемь парней, которым едва стукнуло восемнадцать. Среди них оказался и Павел.
Узнав об этом, парень вернулся с работы домой и надолго задумался, что ему нужно надеть. Перед войной все селяне, уходившие по призыву, одевались в самое лучшее, что у них только было, словно все собирались не в армию, а на свадьбу. Причём в качестве жениха. Он подошёл к сундуку, открыл тяжёлую крышку и стал перебирать свои вещи.
– Надевай, что похуже, – сказал хмурый отец.
– Почему? – спросил сын.
– Там получишь армейскую форму, а все личные вещи придётся сдать кастеляну.
– Сделаю так же, как все наши ребята, уходившие в армию, – отмахнулся Павел от такого совета. – Отправлю одежду посылкой домой.
– Сейчас не мирное время, – со вздохом сказал Николай Валерьянович. – Поэтому вряд ли вас выпустят из учебного лагеря, чтобы сбегать на почту. Вдруг вы кинетесь в разные стороны? Ищи вас потом по округе. Скорее всего вас сразу посадят в вагоны и отправят на фронт. Так что пропадут твои шмотки без пользы семье. А так их хоть твои братья смогут потом поносить.
