Но прежде чем он начал растолковывать нам подробности — почему он так скоропалительно прибыл в наш плавучий дом, — Писли заметил, в каком взбудораженном состоянии пребываем мы оба, и велел рассказать обо всем с того самого момента, как яйца из Хардена попали в руки Кроу. События, которые мы пережили до прихода Писли этим вечером, его также очень заинтересовали — отнюдь не из болезненного любопытства, а потому, что в лице черного призрака нам себя явила способность хтонийцев, о которой Писли ничего не знал, а именно — умение сохранять идентичность жертвы помещением ее головного мозга в живые ткани собственного изготовления. Мы рассказывали профессору о нашем несчастном посетителе, а он старательно делал заметки и удовлетворился только тогда, когда узнал все подробности происшествия, до последних мелочей.
Затем, уделяя немалое внимание деталям и отвлекаясь только для того, чтобы ответить на наши взволнованные вопросы, Писли рассказал нам о Фонде Уилмарта. О том, как эта организация была основана около смертного одра Уилмарта, вместе с которым Писли некогда изучал темные мифы, мрачную магию. О том, как впоследствии в эту организацию вступили десятки преданных делу людей — «охотников за ужасами», одним из которых был покойный сэр Эмери Уэнди-Смит. О том, что теперь Фонд Уилмарта стал почти всемирной организацией, главной целью которой являлось полное и окончательное уничтожение существующих божеств из мифологии Ктулху.
Но прежде чем слишком глубоко погрузиться в фантастические откровения Писли, я непременно должен сказать о том, что с появлением профессора на борту «Морехода» мы с Кроу испытали невероятное чувство облегчения. До прихода Писли я думал, что Кроу заклятиями и окроплениями святой водой «освободил» меня от ментального плена, в который меня взяли хтонийцы, но теперь ко мне пришло совершенно новое чувство умственной и физической свободы. Суровые морщины на лице Титуса Кроу разгладились за полчаса, его непривычная нервозность сменилась почти эйфорической веселостью, каковой он не отличался даже в самые радостные моменты жизни. Что касается меня — такой радости бытия я не испытывал многие годы, и эта радость переполняла меня, невзирая на только что пережитый кошмар. Если бы Писли не растолковал чуть позже, откуда взялась эта эйфория, было бы совершенно непонятно ее происхождение. Но со временем профессор разъяснил мне и моему другу (после того, как мы несколько раз отметили непривычность и необычность своего приподнятого настроения), в чём дело, и это нас и порадовало, и вызвало ощущение благодарности. Похоже, наконец мы с Кроу обрели прочнейшую защиту от хтонийцев, от их атак на сознание и сновидения. Мы этого не знали, но оказывается, несмотря на мастерское применение моим другом Кроу заклятия Вах-Вираджа и Эликсира Тиккоуна, до нас все равно доходило эхо хтонийского воздействия на нашу психику и сны. Полностью освободить от этого ужаса могли только сами Старшие Боги — но даже если бы кто-то знал, как их вызвать, как призвать на помощь, кто бы на такое решился? Да и позволили ли бы они их вызывать? Писли сказал нам, что любой человек, в той или иной степени, подвержен влиянию сил зла, но есть методы избавления от таких настроений и состояний психической депрессии. Как я уже упомянул выше, позднее нам дано было узнать, что это за методы.
