— Более важное, чем эта проблема?
Себас хотел сказать, но кто-то уже предположил, то что он собирался сказать.
— Он правда думает, что мы предадим Аинз-сама?
— Действительно. Себас. Это. Значит. Что. Император. Не. Понимает. Нашей. Верности.
Дразнящий смех наполнил комнату.
Неужели он действительно думал, что они предадут Аинза, одного из 41 высшего существа, тех кто их создал?
Хотя это была не более чем гипотеза Демиурга, этого было достаточно, чтобы расстроить Стражей. Холодный свет мерцал в их глазах.
— Ну, я не настолько опечалена, как Маре, но я все еще очень зла. Мы должны убить их всех?
Шалтир рассмеялась, она увидела Ауру в плохом настроении.
— Я превращу его в вампира. Ведь, если он достаточно хорош, нет никаких причин, что бы он не смог служить Назарику.
Хотя Коцит хранили молчание, его большие мандибулы опасно клацали.
— Дамы и господа, вы помните, что мы находимся в присутствии Аинз-самы?
Как только они услышали холодный, ясный голос Себаса, гнев Ауры, Шалти и Коцита исчез, как туман на ветру.
— Куху — Мм. Это верно, все, пожалуйста, успокойтесь. Вспомните, пожалуйста, то, что Демиург только что сказал. Всё это было устроено. Отчего же не наслаждаться этой клоунадой? Вместо этого, мы должны быть благодарны, — потому, что всё это не что иное, как часть генерального плана Аинза-сама. Верно, Аинз-сама?
Хоох… план господина Аинза, да. Понятно. Особый план, придуманный кем-то с таким же именем как и у меня. Становление Империи Багарут союзником Назарика и ее же борьба против Назарика, все это часть плана, да… я понятия не имею, что бы это значило. Если бы я только мог узнать обо всем, у этого парня Аинза!
Однако, побег от реальности ничего не изменит.
Честно говоря, Аинз хотел узнать о плане более подробно, и о том, что Демиург и Альбедо еще навоображали про Аинза.
Тем не менее, он не мог этого сделать.
Аинз повернулся к Альбедо.
Он увидел женщину в золотой сетке ее платья, глядящую на него, тонкая ниточка жидкости соединяла ее полуоткрытые губы. Ее глаза были влажными от восхищения и ее щеки налились бледно-розовым цветом.
Все потому, что она верила, что все идет как планировалось. Она была так поражена проницательностью ее господина, и поэтому отреагировала подобным образом.
Таким образом, Аинз уже не мог опровергнуть их. Кто мог бы задаваться вопросом «Что?», когда установился такой настрой?
Возвращаясь к вопросу Альбедо, есть только один ответ, который может дать Аинз.
