— …Мне пора возвращаться.
Но честно говоря, он хотел бы продолжить свою прогулку ещё немного. Это стало чем-то вроде хобби; он часто терял счет времени во время таких вылазок. Себас, пусть и вынужденный возвращаться, хотел по меньшей мере узнать куда ведёт эта дорога, и решил продолжить путь по переулку.
В то время как он бесшумно шагал во тьме, внезапный скрип раздался в пятнадцати метрах перед ним. Тяжёлая железная дверь медленно распахнулась наружу, свет из помещения залил переулок. Себас, остановившись, тихо наблюдал за происходящим.
Когда дверь открылась на всю ширину, показалось чье-то лицо. Хотя из-за освещения виден лишь силуэт, вероятно это мужчина. Он осмотрелся и, не заметив Себаса, вернулся внутрь.
Внезапно, из дверного проёма вылетел мешок и с глухим стуком ударился оземь. В проникающем из-за двери свете было видно, что в мешок завернуто нечто мягкое.
Хоть дверь и не закрылась, мужчина, выбросивший мешок словно избавляясь от мусора, не выходил.
Себас на секунду нахмурился, размышляя пройти дальше или вернуться откуда пришёл. Инцидент сулил проблемы.
Коротко поколебавшись, он продолжил путь по узкому переулку.
Горловина мешка раскрылась.
Звуки шагов Себаса громко разносились по переулку и наконец, он приблизился к мешку.
Когда он собирался пройти мимо, его ноги остановились.
Себас почувствовал, как что-то коснулось его штанины. Он опустил взгляд, обнаружив то, что и ожидал увидеть.
Из мешка показалась полураздетая девушка, своей истощенной, похожей на ветку рукой она держала его за шов на брюках.
Мешок раскрылся во всю ширину, полностью открывая верхнюю половину её тела.
Зрачки её голубых глаз бессильно сияли тусклым блеском. Ниспадавшие на плечи волосы выглядели нездоровыми от недоедания. Её лицо со следами побоев раздулось словно шар. Иссушенную, потрескавшуюся кожу усыпали бесчисленные розовые отметины размером с ноготь.
В тощем теле не осталось почти никакой жизни.
Её состояние мало отличалось от трупа. Нет, она, очевидно, была жива, хватка на брюках Себаса подтверждала это. Но можно ли назвать её, едва дышащую, живой?
— Не будете ли вы так любезны разжать руку?
Ответа не последовало. Очевидно, она не игнорировала его, разозлённая услышанным. Ничего не отражалось в её тусклых глазах за щелями набухших век, уставившихся в пустоту.
Если бы Себас передвинул ногу, он мог бы легко отмахнуться от этих пальцев, которые были тоньше, чем ветви деревьев. Тем не менее, он не сделал этого, а вместо этого попросил её еще раз.
