— Заходи в дом!.. Так, стой здесь. Сейчас насыплю зерна, соберу сено, постелю постель. Дверь закрою на палочку, подопру поленом. Чтоб подумали, что здесь никого нет. Вот и всё!
Вот и всё. Отдыхай, Малыш, и жди.
На обратном пути Петя заходит к бабке Фене. Та угощает его пирожками с морковью. Вкусными, сладкими: ешь, ешь — не наешься.
— Ты пошто без сохатёнка? Захворал, што ли? Всегда при тебе, а тут бобылём явился. Я горбушку с солью припасла. Любит он горбушку-то.
— Любит, — мычит Петя полным ртом. — Угадала, бабушка, приболел Малыш, я один пришёл.
— Поди ж ты! — ахает старуха. — Неужто не той травой лечила? Да нет, кажись, той… Ешь, ешь, да пойдём. Взгляну на него. Другой травки возьму, поспособней…
Петя никак не ожидал от бабки такой прыти. Как он не подумал, поддакнул старухе. Откручивайся теперь от настырной…
Жуёт Петя пироги, не торопится, думает, как бабку обхитрить. Только ничего не приходит в голову.
— Я ведь люблю сохатёнка-то, — признаётся старуха. — Он когда и без тебя ко мне приходит. Полю грядки — он со мной. Сорву морковку — он её хрум, хрум! Вырастешь, говорю, воду мне будешь возить. Ты, говорю, здоровый, а я вон какая былинка-тростинка… А сама репу даю. Любит он репу-то!
— Воду возить… воду возить… — соображает Петя. — Слушай, бабушка, я тебе воды натаскаю. Полную кадушку. Я сейчас…
— Сказал — воды! Вчера Стасик с Максой наносили. На неделю хватит.
— А дрова? Хочешь, дров наколю?
— И дров не надо. На днях пильщики были, из колхоза. Председатель послал. «Идите, говорит, напилите дров бабке. Одинокая она, ухаживать некому». Пришли, значит, с пилой этой… механической. Жик-жик! Готово дело.
— И покололи?
— Маленько сами покололи, остальные — Макса со Стасем.
Везде суются Максим со Стасем, никуда от них не денешься.
— А хлеба у тебя нету! — Петя шарит глазами по столу. — С чем щи хлебать будешь?
— Хлеба, кажись, нету, — вспоминает старуха. — Хотела взять вчера и забыла.
— Вот видишь! Давай деньги, я живо! Сколько? Булку, две?
— Ошалел! Полбулки на два дня за глаза.
Схватив сумку, Петя вылетает на улицу. На бегу заматывает шарф, застёгивает шубу. За углом переводит дух. Надо ж попасть в такой переплёт, еле выкрутился!
А теперь к Лавре — отсидеться, провести время. Жди бабка обеденного хлеба.
Малыша привёл дед Кукша. Ходил проверять лунки — не попалось ли чего? Зимой он иногда и на острове рыбачит. Идёт обратно, слышит, мык раздаётся в избушке. Глянул… Батюшки светы! Сохатёнок в ней томится. Стоит мычит, а на глазах слёзы, крупные, как горох. «Кто ж тебя так, родимый? Куда Петьша-варнак смотрит?»
