Они выкупались, решили полежать на траве. Петя положил голову на сохатёнков бок, стал мечтать о разных разностях. И не заметил, как уснул. Проснулся под вечер, когда солнце садилось за синий хребет. В долинах качались полоски туманов. Сохатёнок лежал смирно, не хотел беспокоить Петин сон.
Петруша вскочил, встревоженный тем, что надолго ушли из лагеря. «Пойдём, Малыш, — сказал он сохатёнку. — Нас уже, наверно, ищут».
Но в это время грянули два выстрела. Совсем близко, возле горы. Малыш вскинул голову, стриганул ушами, бросился вдоль Каменушки. Петя, не думая, побежал за ним. Лосёнок кинулся в воду, выскочил на берег, помчался в ближний лес.
Вскоре стали попадаться высокие кочки, потом — сплошное поле. Малыш бежал, не сбавляя прыти, широко, размашисто, высоко подкидывая задние ноги. Он не спотыкался и не падал, ноги словно чуяли каждую кочку, каждую ямку. Ему казалось, что новые выстрелы догонят его и он упадёт, как упала его мать.
Наконец он остановился на сухом месте. Далеко на болоте маячил Петя. Значит, бежит за ним. Малыш мог бы подождать его, если б не страх перед громом. Всю жизнь будет трясти его эта лихорадка. Ничего с ней не поделаешь, ничего!
Малыш добежал до опушки леса. Лес был тихий, мрачный, над землёй висели угрюмые скалы. Высокие лиственницы закрывали небо, шумели от пробегающих ветерков.
Лес тоже не нравился сохатёнку, пугал тихой неизвестностью. В такой чаще погибла его мать.
Дальше идти не хотелось. Теперь, когда схлынула волна страха, лосёнок решил подождать Петю.
Петя пришёл к нему грязный и мокрый, в хлюпающих тапочках. На языке вертелись обидные слова. Но он сказал только: «Эх ты, Малыш!»
Эти слова могли означать и мало и много, смотря как понимать. Сохатёнок понял их как упрёк.
Петя развязал повод, потянул Малыша. Лосёнок упёрся ногами, замотал головой. Петя понял, что сохатёнок обратно не пойдёт. Если он упирается, мотает длинной мордой, значит, ничего с ним не поделаешь. Не помогут ни хлеб с солью, ни сахар, ни сгущёнка. Впрочем, ничего этого у Пети не было.
Надо было где-то ночевать. Лучше всего у скалы, за ветром. Петя наломал веток, положил в ямку, подвёл к ней лосёнка. «Ложись, — сказал и стал чесать там, где обозначалась серьга. — Я лягу возле тебя, нам будет теплее».
Он долго ворочался возле Малыша, согревая по очереди грудь и спину. Ночью не выдержал, вскочил, забегал вокруг деревьев. Лосёнок слышал, как шуршали листья, трещали сучки под ногами.
