Эти слова вопреки ожиданию обрадовали Арабеллу: он ей угрожает, значит, он и в самом деле неотесанный грубиян, каким и показался ей сначала. Поэтому она выкрикнула почти весело:
— Только попробуй подойди ко мне, мерзавец, и ты увидишь, что благородная леди тоже может за себя постоять! — Она неожиданно отскочила в сторону и замахнулась на него кнутом, словно подзадоривая его напасть на нее первым.
Но молодой человек не двинулся с места. Его левая бровь взлетела вверх, придавая лицу еще более высокомерное выражение, какое бывало у ее отца, когда тот разговаривал с ее матерью в своей обычной холодно-отчужденной манере. Нет, она не будет думать об этом. Мать сама провоцировала отца на такое обращение. Конечно же, она сама виновата. Да такое и случалось не часто. Не стоит и вспоминать.
— Если я мерзавец, то вы, милая барышня, невоспитанная дочка трактирщика. А что касается моего приезда сюда, должен заметить, что возможность лицезреть вас не доставляет мне особенного удовольствия и я охотно отказался бы от этой чести. Так вы хотите ударить меня кнутом? Советую вам хорошенько подумать, прежде чем решиться на такой опрометчивый шаг. Я больше и сильнее вас, и я мужчина. Имейте в виду, я вас предупредил.
— Не беспокойтесь, я все обдумала. Вы просто трус.
— Вам повезло, что вы женщина, — заметил он и от души расхохотался, и она увидела, что на щеках у него действительно заиграли ямочки, по одной с каждой стороны, как и у нее.
— Да, — продолжал незнакомец, окинув Арабеллу оценивающим взглядом с головы до ног, словно нарочно стараясь ее этим унизить. — Можно подумать, вы только того и ждете, чтобы я вырвал у вас из рук этот кнут и отхлестал, как строптивую кобылу. Неужели вы из тех женщин, которые предпочитают насилие?
— Только троньте меня пальцем, и вам несдобровать. — Но несмотря на внешнюю браваду, она вынуждена была признать, что потеряла контроль над ситуацией. А Арабелла терпеть не могла проигрывать, так что все в ней сейчас клокотало от злости. Она с такой силой стиснула рукоять хлыста, что пальцы побелели.
Нет, ему не удастся взять над ней верх. Она сделала над собой усилие и разжала судорожно стиснутые пальцы.
— Убирайтесь из моих владений. — В голосе ее явственно послышались повелительные интонации — так ее отец говорил с младшими по званию офицерами, которые приезжали в Эвишем-Эбби по делам военной службы.
— Из ваших владений? Хоть вы и ругаетесь, как уличный мальчишка, что не совсем приличествует благородной леди, едва ли вы осмелитесь заявить свои права на графский титул. Ведь не осмелитесь, правильно я говорю?
