— Мисс Балфур! — нетерпеливо воскликнул Хантли.
Лили прикусила губу. Это ее первая возможность поговорить с ним наедине, и она была польщена решительными нотками в его голосе. И все же, ей была нестерпима мысль о необходимости оставить Вольфа бродить в одиночестве по бальному залу и спотыкаться о невидимые диктаты светского общества.
Прежде чем она успела что-то сказать, принц с улыбкой отдал ей карточку.
— Хорошо, Хантли, она танцует с вами. Пока. — Он поклонился Лили. — Увидимся через два танца, Мойя. — Он поклонился, прежде чем уйти.
Граф покачал головой.
— Кто этот принц Вольфински?
— Я почти его не знаю, — ответила Лили, с трудом отводя глаза от того места, где принц исчез в толпе. Сейчас не время думать о несносном принце, особенно учитывая то, что перед ней стоит холостой граф, готовый увлечь ее в танце.
— Он чересчур самоуверен, не так ли? — продолжал Хантли.
— Вы даже не представляете насколько! — горячо воскликнула Лили, вкладывая пальцы в ладонь Хантли. — Начнем, милорд?
— Да. — Он улыбнулся ей и повел танцевать.
Хантли кружил ее спокойно и уверенно и при этом вел вежливую, не выходившую за рамки приличия беседу. Она обнаружила, что он обладает прекрасным чувством юмора и умеет ее рассмешить. Впрочем, он хохотал и над ее шутками. Приходилось признать, что он действительно обладает всеми описанными герцогиней качествами.
И все же она постоянно украдкой оглядывалась — посмотреть, хорошо ли ведет себя Вольф: он так легко попадал в беду. И нет никакой надежды, что герцогиня ему поможет. Очевидно, она не питала любви ни к иностранному принцу, ни к его бабушке.
Но это Лили не касается! Она должна думать о своей семье!
Лили вновь прислушалась к тому, что говорил граф.
Тем не менее что-то в принце затрагивало ее сердце. Возможно, его наивность, поскольку, хотя он и был настоящим львом, он все же оставался ягненком там, где шла речь о правилах общества. И она, боровшаяся за то, чтобы занять свое место в мире, сознававшая, что если нужно добиться безопасности и богатства, выход у нее только один, слишком хорошо понимала его досаду.
Но, возможно, было кое-что еще. Наверное, вчера она была слишком с ним откровенна. Если не считать герцогини и леди Шарлотты, Вольф — единственный, кто знал ее отношение к ситуации, в которой она оказалась.
Лили подняла глаза на Хантли, говорившего о своей нелюбви к некоторым контрдансам. Если она хочет добиться успеха в своих стараниях спасти отца от тюрьмы, придется отвергнуть принца. Он слишком очевидно пытается ее добиться, а она сама испытывает к нему определенную слабость.
