Рано утром дверь с шумом распахнулась и в комнату влетел запыхавшийся связной.
— Товарищ! — второпях выпалил он и запнулся, будто ему перехватило дыхание.
— Что такое? — враз проснувшись, спросил Стариков.
— Товарищ гвардии старший сержант! Из штаба бегу. К нам лезут…
— Что ты палишь, как из пулемета. Кто лезет? — сердито прервал Стариков. — Ты не куда-нибудь пришел, а в гвардейский гарнизон. И докладывай толком!
Возбуждение у связного как ветром сдуло. Он начал говорить спокойно и внятно: большая группировка немецко-фашистских войск, стремясь вырваться из осажденной Буды, прорвалась на западную окраину города и движется по шоссе, как раз в направлении дома.
— Ладно, пускай, — хмуро проговорил командир группы. — Придется поднять свою гвардию.
Но гвардию не пришлось поднимать — все уже были на ногах и держали в руках оружие. Вспороты были цинки с патронами, подготовлены пулеметные ленты, гранаты.
Связной из штаба исчез сразу же после доклада, но вскоре вернулся. Пройти в штаб было невозможно. Немцы окружили дом.
Командир группы распорядился занять круговую оборону.
— Советские войска подошли к Берлину на девяносто восемь километров, — сказал парторг. — Нам будет позорно, если мы выпустим из Будапешта издыхающих фашистов. Помните: сокрушим немцев здесь — скорее придет конец войне!
Угрюмые этажи дома наполнились гулом тяжелых солдатских сапог. Гвардейцы быстро заняли свои позиции.
На рассвете задымилась поземка. Она мешала рассматривать местность, что создавало еще большую тревогу. С чердака позвонил Сорока.
— Яка у вас видимость? — спрашивал он.
— Никудышная, — со злостью ответил Стариков. — Может, тебе на время лучше вниз сойти.
— Не-е, товарищ командир, — возразил он. — Эта бисова поземка по земле, як волчица, ползет. А сверху все бачимо.
— Тогда держись. Где немцы?
— В табун сбились, як стадо, на перекрестке улиц…
Голос в трубке на мгновение смолк.
— Чего пулеметчики дремлют?! — вдруг закричал громко Сорока. — Немец уже к хате пидходит…
Стариков выглянул в смотровую щель. Солдаты в длиннополых шинелях подошли уже близко. Они двигались сбивчиво и нестройно. Стрельбу не открывали. Похоже, немцы намеревались незаметно, под покровом поземки, выскользнуть из осажденного города.
Дружно заработали пулеметы Николая Онопы и Ивана Авдеева. Дробно застучали, посылая длинные очереди, автоматы Ивана Чемериса и Гавриила Шикалова. В тот же миг будто разверзлось само небо и посылало на головы фашистов снаряды. Но это всего-навсего «карманная артиллерия» Филиппа Столбова. Открыв настежь окно на верхнем этаже, он метал оттуда гранаты, как снаряды, из скорострельной пушки.
