Привала не будет | страница 61

Маленькое лобастое зернышко может долго пролежать в земле спокойно, затерявшись среди стылых комьев и камней. Но это только до поры до времени. Падут на землю благодатные дожди, подуют теплые плодоносные ветры, и станет оно наливаться свежей силой, зашевелится, выкинет росток, и — вверх, вверх, все выше и выше. Расталкивая комья земли, дробя камни, пробивая клеклый пласт, рвется росток к солнцу, и чем больше препятствий, тем он настойчивее, упрямее. И только вперед, только вверх.

Так и человек: до поры до времени ходит он равный среди равных, простой, незаметный.

А придет время, и распрямит плечи человек, и во всей силе раскроется его настоящее, ему одному возможное…

Вдоль лесной опушки, разгребая цепкие ветви шиповника, мы шли на передний край, пролегавший в километре от леса, по берегу извилистой, пересохшей за лето речки. Над нами то и дело, распарывая небо, пролетали снаряды и ухали в чащобе или на просеках.

Медленно и тяжко валились на землю поверженные деревья.

Спутник мой — плотный, невысокого роста и дочерна загорелый старшина Пулат Атаев — шагал впереди. Походка у него неторопливая и ровная, словно опасность его и не касалась.

Заслышав шум летящего прямо над нами, снаряда, он заметил:

— Под музыку живем.

Поглядел на меня, рассмеялся, сверкнув ровным рядком белых зубов.

— И вам не страшно?

— Раньше каждому снаряду кланялся, а теперь свыкся, — спокойно, без всякой рисовки, ответил Пулат.

Некоторое время мы шли молча. Когда выбрались из леса на поляну, поросшую молодым ельником, Пулат заговорил снова. Он стал доказывать, что на войне опасность легче переносит тот, кто привык к ней раньше. Не сразу приходит это драгоценное качество, но чем круче идет жизнь человека и чаще ставит его в трудные положения, тем скорее приобретает он смелость и бесстрашие.

По горячему, убежденному тону Пулата чувствовалось, что он крепко верит в правильность своих суждений.

— Привычка — вторая натура, — обрадовавшись пришедшему на ум изречению, сказал Пулат. — Вы можете не поверить, но я правду говорю: к опасности я привык еще на учениях… Командир наш, капитан по званию, был лихой в своем деле, весь в орденах. «Я, говорит, научу вас страха не бояться». Помню, на учениях нам довелось наступать вслед за разрывами своих снарядов. Идешь в атаку, а впереди тебя снаряд как грохнет, и осколки летят, того и гляди заденут. Один осколок шлепнулся у ног, нагнулся я, хотел притронуться рукой, а он еще горячий. Страшно было привыкать. Хотя снаряды падали свои, но все разно — боязно. А еще такой был случай… — опять оживился Пулат.