Ему только и оставалось, что только досадливо крякнуть: «Надо ж как! Я ведь охотник не из последних! Куда ж она делась!»
Старуха исчезла.
Предводитель вернулся. Ему только и оставалось, что беспомощно развести руками. Прозор оглядел спутников. Лица их стали серьезны: на губах молодцев нет обычной смешливости, серые глаза княжича потемнели. Добромил, хоть и не проронил ни слова во время беседы, но слушал напряженно. Голос этой бабушки показался ему смутно знакомым. Княжич мог бы поклясться, что он его где-то слышал.
— Ну что, Прозор? — спросил Любомысл. — Едем тем путем, что нам бабушка указала? Как поступим? — Старик задумчиво покачивал седой головой: — И откуда она узнала, что мы к озеру путь держим? Есть у тебя к ней вера? А? Я отчего-то верю.
— Едем! — вместо Прозора отозвался Добромил. — Ей верю, знайте! И вы верьте!
— Ну что ж, в путь! — кивнул Прозор. — Коней поить нечем, да и у нас воды в обрез. И после бабушкиных слов мне что-то расхотелось в этом лесу ночевать. Хоть она и диковинная, старушка эта, но и у меня к ее словам вера есть. Верю и надеюсь, что ящеры и эти, погонщики в балахонах, по нашему следу не пойдут и в зеленый лес не сунутся!
Любомысл пожал плечами. Хорошо, коли бы так было. Устами Прозора — да мед пить! Старик оглядел спутников: у молодцев лица кислые и в глазах недоверие плещется.
— Ох-хо-хо… — вздохнул Любомысл. — Вижу, какие мысли у вас бродят. О бабушке этой думаете. Пора бы понимать: старость — она никого не красит. Годы, что отмерили боги для быстротечной людской жизни — они как летний дождик. Прокапал он, чуть прибил землю, напоил растения и вот будто не было его вовсе — земля снова сухая. Так же и жизнь: подходит к концу незаметно — будто и не было ее вовсе. И вы такими когда-нибудь станете, это я вам обещаю.
— Да мы ничего… — зарделся Борко. — Верно, Милован? Просто неожиданно все получилось. Опешили мы. И оберегов таких, как на этой бабушке, я не видел.
— Обереги разные бывают, — нравоучительно заметил Прозор. — Помогают ей — и ладно! А косточки ли, щепочки — это неважно.
— Эх, сгинули наши мечты ручеек найти, да у него заночевать, — вздохнул Милован.
— Устал, что ли? — удивился Прозор. — Вишь, вон как все повернулось: думали, в лесу скрытно идем, никто нас не видит да не слышит! Оказалось, нет! Гремим в нем, как иноземная пьянь по виннетским причалам. Отныне — молчок! Если уж эта старушка нас ущучила, так те, другие, и подавно нас найдут. Еще раз повторю — я ей верю! Раз говорит, что вода в округе для питья непригодна, значит, так оно и есть. Враг предупреждать бы не стал. Хорошо, что хоть какой-никакой запас воды имеется. Ладно, мы-то перетерпим, а вот кони…
