Хотя… Хотя у Кирилла иногда возникала смутная, гнетущая неосознанная тревога. Она приходила неизвестно откуда, вспыхивала сама собой. Отчего, он не догадывался. Иногда ему казалось, что он вот-вот вспомнит нечто важное. Что ему откроется нечто тяжкое, жуткое и безотрадно ужасное. Порой бередило, держало его душу в смятенном состоянии какое-то даже не воспоминание, а мимолетный, легкий, как ветерок в осенней долине, намек на него.
Будто прочитав мысли Кирилла, Балор улыбнулся, топорща длинные, чуть подкрученные вверх усы. Из-под черных губ показались кончики острейших клыков. Улыбка у него вышла немного странная, но, в общем-то, замечательная. Как улыбаются коты, Кирилл видел только в мультфильмах. Впрочем, выражение довольства порой можно заметить и у настоящих кошек, для этого надо лишь нежно погладить пальцем подбородок. Улыбка Балора располагала.
Кот из пекла мягко прищелкнул пальцами. Сверкнули белоснежные острые когти.
— Кирилл! — мурлыкающим голосом произнес Балор. — Прости за глупый вопрос, а что же ты ожидал тут увидеть?! Черных, пропахших серой волосатых чертей с рогами, раздвоенными копытами и хвостами? Что они запихивают вилами несчастных грешников в кипящие котлы? И что потом прихлопывают его тяжелой крышкой и пляшут на ней, уминая поплотнее, для того чтобы больше вместилось? Или может, ты думал, что в аду всюду горят костры, а на них стоят большие чугунные сковороды, опять же с визжащими на них пресловутыми грешниками? Или, может, еще что-то? Мне стало даже интересно… Ну же, пришпоривай свою фантазию! Вспоминай, что было выдумано людьми за века, — да какое там «века»! — за долгие тысячелетия.
Вопросом, что Кирилл вообще не знал, где он находится, кот не задавался. Считал, видимо, что у гостя стальные нервы.
— Хотя, — посерьезнел Балор, — ты, Кирилл, уже все вспомнил. Уже сам все знаешь. Понимаешь, что на самом деле все совсем не так, как считают некоторые. В аду нет никакой видимой жути. Для наказания, а, вернее, исправления душ грешников не надо ни котлов, ни сковородок. Ни к чему невыносимый жар огненной геенны. Скажу тебе так, Кирилл! Все людские домыслы, все истории, что сочинили люди об этом месте, мне просто смешны. Еще раз повторюсь, в месте высшей справедливости — так я называю этот мир — каждый получает по своим грехам и заслугам. Причем, замечу, получает справедливо! Не больше и не меньше того, что он сотворил при жизни. Тут, как в надежном банке — сохранено все, что вложено. Правда, вот проценты по вкладам набегают такие, я скажу!
