Прозор глядел, как уходил к багровому рассвету белый бык, а рядом шагал Милован. Дружинный плащ молодого воина развевался. Вдали небо вдруг озарилось ослепительно белым светом. Это поднимался над Беловодьем бог Хорс. Белый бык и воин исчезли в его лучах…
Прозор молчал. Молчала и Неждана, Богиня смотрела вдаль, туда, где Хорс уже золотил своими лучами верхушки деревьев.
— Это был Перун? — наконец-то смог вымолвить Прозор.
— Да. Бог грозы воплотился в белого быка. Ведь Милован так хотел иметь турий пояс! Теперь ему этого не надо, он будет служить самому воинскому богу. Лучшего для него желать нечего…
— И я уйду туда, Неждана? — как-то молящее воскликнул Прозор.
— У тебя иной путь, воин, — помедлив, отозвалась богиня. — Уйти с Перуном ты пока не сможешь. Тебя удерживает тут могучая сила.
— Что, Неждана?
— Ты прикован к земле, воин. Ты связан с лесом. Со своим лесом. В нем есть сила, которой не может противиться не один бог. Ты знаешь, о чем я говорю. О древнем болоте. О Гнилой Топи. Ты к нему прикован. Мертвые, что обитают там, не отпустят тебя. Там такие же врата, как и в Беловодье. Единственное, там нет печати.
Прозор кивнул. Верно. Сначала надо разобраться со злом из межмирья. А там…
— Спи, воин. Все будет так, как ты хочешь…
Неждана скрылась в избе. Дверь бесшумно прикрылась.
* * *
Светало. Прозор лежал и смотрел, как на небе одна за другой гасли гаснут звезды. Вдруг он встрепенулся: от озера неслась тихая возня, шорохи и плеск воды. Осторожно приподняв голову, он увидел невдалеке от себя презанятное зрелище. На берегу у воды, в розоватом утреннем тумане сидела семейка енотов и с великим тщанием полоскала белье, которое венды накануне оставили в предбаннике.
Один из взрослых енотов — по-видимому, отец семейства, так как был самым большим, долго полоскал рубаху Добромила. Енот вынимал ее из воды, осматривал и, видимо, недовольный проделанной работой, опускал рубаху в воду снова, удаляя только ему видимую грязь. Невдалеке от него стояла корзинка с простиранным бельем, а возле нее дородная матушка-енотиха. Малыши-еноты поодаль от взрослых мыли посуду. На берегу возле них уже стояли блестящие стопки тарелок и мисок.
Прозор вспомнил загадочные слова Нежданы: «Вы бельишко ношенное где-нибудь там сложите. Или у баньки у дверей, или в предбаннике. Его потом, когда помоетесь, простирнут. Завтра к полудню просохнет. Тут знатные прачки есть! Им в радость!..»
«Кому ж как не енотам-полоскунам таким делом заниматься? — подумал Прозор. — Ну Неждана! Ну богиня!»
