Балор шевельнул усами, и тут же вдали меж толстых стволов показались два ливрейных лакея. Один слуга держал в руках накрытый большой белой салфеткой поднос, другой нес маленький столик.
Лакеи ловко и бесшумно он сервировали стол и быстро удалились. Перед Кириллом стояли кувшин топленого молока и намазанные розовым мясным паштетом бутерброды на блюде. В большом железном судке лежал мясной шмат с торчащей из него сахарной костью. Шейла, увидев такую благодать, заскулила и стала умильно заглядывать в глаза.
— Не ко мне, псина, — налив стакан молока, сказал Кирилл. — Не ко мне. Благодари Балора. А вообще-то на твоем месте я бы дождался завтрака. Думаю, Грей нашел бы, чем тебя попотчевать. Режим — это главное. А то скоро ходить не сможешь. Собака должна быть в форме, а у тебя глаза несытые.
— Пусть ест, — муркнул Балор. — Еда ведь вещь такая — неизвестно, когда она будет в следующий раз. Верно, Шейла?
— Верно! — вильнула хвостом собака. — Я это запомню!
Кирилл поставил судок на землю, и Шейла неторопливо оторвала от мяса первый кусок.
Отпив глоток теплого еще молока, Кирилл сказал:
— Знаешь, Балор, мне сейчас в голову пришла одна парадоксальная мысль.
— Какая, любезный друг?
— Я вдруг почему-то представил себя на месте одного известного книжного персонажа. Говорю о докторе Фаусте. Ведь ему тоже по малейшей его прихоти поставлялось изысканная еда и питье. Да и не только это. Я читал о нем и обратил внимание, что все его желания были примитивны. Деньги, еда. Не чурался женщин. Порой потешал простых и знатных людей всяческими фокусами. Теми, что были выше их понимания. А кончил плохо. Из средневековых хроник известно, что ему вроде бы свернули шею и утащили, пробив потолок. Я почему этот разговор завел. Вот сейчас сижу рядом с тобой. Ты поставляешь мне еду, потчуешь мою собаку. Для полного сходства с доктором Фаустом не хватает, чтобы ты набил мой кошель золотыми дублонами. Или какие там монеты были в ходу? Талеры? А как обнаглею в конец, примусь заказывать томных красавиц и просить обучить меня всяким мудреным фокусам.
Балор фыркнул и неожиданно расхохотался. Смех его, как обычно, получался журчащий и мурлыкающий. Замечательный смех. Желтые глаза демона даже немного увлажнились. Шейла бросила заниматься мясом и задрала морду: мол, чего это ты веселишься? Не пропустила ли я чего?
— Кирилл! — отсмеявшись, воскликнул Балор. — Право, ты своеобразный человек! Ход твоих мыслей делает такие зигзаги, выписывает такие пируэты, что мне остается только умолкнуть и снять перед тобой шляпу. И пожалуй, я это сделаю!
