С трудом успокоив своего коня, долговязый молодой ивич сложил и привязал шкуру вместо седла. А кафские кони Ланы и Вела все никак не могли успокоиться. Пришлось их Велу подальше от других коней отвести.
— Идут! Вот они! — закричал с дерева дозорный воин. — Черную грязь миновали.
— Слезай! — крикнул Кун и пояснил Велу: — Теперь скоро из леса покажутся, прямо сюда выйдут.
Ждать не долго пришлось. На той же тропе, по которой приехали Вел с Ланой, показались передовые кафские конники. Ивичи тоже сели на коней. А кафских воинов все больше и больше выходило из леса. Кун три раза по десять всадников насчитал, а потом, сбившись со счета, перестал пальцы на руках загибать.
— Поехали, что ли? Больше тут делать нечего…
Один за другим ивичи и Вел с Ланой выбрались на тропу, шедшую по сосновому бору. Вел вдыхал смолистый запах хвои, подмигивал шустрым рыженьким белкам, безбоязненно цокавшим с деревьев на проезжавших людей, радостно смотрел на такой же в точности лес, как и в его родных местах. Тропа шла по холмам, то приближаясь к блестевшей за стволами сосен реке, то вновь отходя в глубь леса.
Солнце уже миновало середину своего пути, когда выехали наконец на простор. Пологий спуск вел к ручью, пересекавшему их путь. За ручьем тропа снова пошла вверх. Здесь, на открытом месте, раскинулись уже убранные поля ивичей. За ними виднелись холмики жилищ, покрытых дерном, загоны с навесами для скота. На краю селения стояли два конных воина с копьями.
— Свои! — помахал рукой Кун.
Всадники подскакали. Один из них, вскрикнув, бросился обнимать Лану:
— Нашлась! Убежала?
— Это брат мой, Ул! — сказала Лана Велу. — Смотри ты, как вырос!
Вид родного селения опечалил ее. Сколько раз в мыслях своих стремилась на эти луга и жнитва! А увидела — и нерадостно стало. Селение как мертвое: двери жилищ-землянок настежь распахнуты, загоны для скота опустели. Все, что можно, родичи с собой унесли и угнали, спасаясь от кафов. Хорошо, что вовремя успели в Городец уйти. И все-таки тяжело смотреть на покинутое, пустое селение.
Из леса, сзади, выскочили со свистом и гиканьем кафские воины. Рассыпались по лугу и полю. Запылали стожки приготовленного на зиму сена. Маленький отряд ивичей, оставив родное селение Ланы, отступил вдоль реки. На опушке леса остановились, подпустили вырвавшихся вперед вражеских всадников, ударили по ним сразу из семи луков, потом вскачь понеслись по узкой лесной тропе к укрепленному Городцу.
