Уже через три дня начался набор в первый нумидийский легион. Желающих оказалось много. Все были уверены, что война с Карфагеном принесет знатную добычу и позволит обогатиться за счет жадных финикийцев.
Центурионы лично отбирали новобранцев. Работа кипела, и царские писцы не успевали заполнять списки рекрутов. Через две недели сформированный легион разучивал первые азы римской тактики, маршируя по наспех построенному плацу.
В это время агент Гасдрубала в царском дворце сообщал знакомому нам капитану купеческого корабля Хризу известие о предательстве царя Западной Нумидии.
– Сифакс уже не скрывает, что отложился от Карфагена. Со всех концов страны съезжается молодежь. Помимо легионов, создаваемых по римскому образцу, собирается большая конная армия. Нумидийцам, воюющим на стороне Гасдрубала, велено переходить к римлянам. За неповиновение могут покарать их родственников здесь…
Хриз возмущенно пожимал плечами и в гневе стискивал кулаки. Он понимал, что подобное важное известие следует передать немедленно, но одновременно, как истинный карфагенянин, мысленно подсчитывал убытки от возможной войны Карфагена с Сифаксом.
Достигнув порта Гадеса, Хриз немедля направил конного курьера в Новый Карфаген. Совсем скоро о предательстве стало известно вождям пунийцев.
Военный совет во дворце Гасдрубала проходил шумно. Присутствовали самые доверенные – оба Баркида, Гасдрубал Гискон, Мисдес и Адербал.
– Мало того, что нам досаждают римляне, так теперь еще это сын осла, Сифакс, делает наше положение совсем отвратительным! – громко возмущался нервный Гасдрубал Гискон.
– Если нумидийцы решат отложиться от нас, будет плохо, – задумчиво произнес Мисдес.
– Не все нумидийцы – выходцы из Западной Нумидии, – возразил Магон. – Восточные без приказа своего царя Галы на предательство не пойдут.
– В том-то и дело, – отозвался Мисдес, – что у нас остались только солдаты из западных племен. Остальные ушли с Ганнибалом. Подданные Галы – настоящие воины и преданные боевые товарищи.
Он посмотрел на Адербала и с огорчением добавил:
– Чего стоили только Батий и Хирам…
Видя, как при упоминании о них омрачилось лицо брата, Мисдес похлопал его по руке.
– Скажи, брат, они бы никогда нас не предали, ведь правда?
Адербал угрюмо кивнул, но не промолвил ни слова. По-видимому, перед его глазами вновь встала страшная картина – стены Нолы, распятые, принявшие мучительную смерть боевые товарищи…
– Теперь надо решить, ждать ли нам Сифакса… или же… ударить по нему первыми? – растягивая слова, проговорил Гасдрубал.
