Ганнибал вел тайные переговоры с городскими низами, недовольными Римом, и был в полной уверенности, что скоро перед ним откроют городские ворота.
Римлянам не удалось одержать ни одной серьезной победы в Италии, поэтому карфагеняне были спокойны и не хотели напрасного кровопролития. Вместо солдат воевали дипломаты – своим оружием, разумеется. Италийцев упорно убеждали в том, что Ганнибал воюет не с ними, а с Римом.
Многие союзнические города сдались без боя, надеясь на окончательное избавление от римского господства. Теперь, как считал Ганнибал, настала очередь Нолы. Однако дело осложнялось тем, что в осажденном городе находился бывший римский консул Клавдий Марцелл, победитель инсубров - самого свирепого племени италийских галлов, у которого под началом имелось два легиона и союзнические войска.
Марцелл, умудренный годами политик, быстро выявил тех городских бунтарей, кто имел сношения с пунийцами, но не стал принимать жестоких мер: напротив, он обласкал их главарей, наградил деньгами и велел допускать к себе в любое время.
Агенты Ганнибала доносили: римляне готовятся к открытому сражению, и чернь поддержит карфагенян, напав на обоз Марцелла, оставшийся в городе.
Но это было ложью. Карфагенский полководец не знал всей правды.
Сделав вид, что переговоры зашли в тупик, Ганнибал велел выстроить армию перед лагерем, не приближаясь к городским стенам, как бы призывая Марцелла вывести легионы.
Но тщетно – римляне не выходили.
Прошло три дня. Каждое утро пунийцы строились в боевые порядки, а вечером отправлялись обратно в лагерь.
Терпение Ганнибала иссякло, и он отдал приказ к штурму города. Взревели трубы. Из лагеря понесли лестницы, стали выдвигаться осадные машины. Карфагенская пехота подтягивалась к стенам под прикрытием лучников.
Внезапно большие центральные ворота распахнулись, и легионеры быстрым шагом выступили из города, сметая осаждавших. Не готовые к такому развитию событий, растерянные карфагеняне были вынуждены принять бой, в котором римляне сразу получили преимущество.
Со стороны главных ворот осадой города руководил Ганнон Бомилькар. Увидев, что сражение разворачивается неблагоприятно для пунийцев, он крикнул стоявшему рядом Адербалу:
– Бери нумидийцев и ударь по правому флангу римлян!..
Адербал, послушно кивнув, вскочил в седло и понесся к своему отряду. Он слышал, как Ганнон отдавал распоряжения остальным командирам, надеясь как-то выровнять ситуацию, но мыслями молодой карфагенянин были уже в сражении.
