– Ты что-то совсем не торопишься. Не иначе, хочешь получить изрядную порцию плетей, – продолжал зубоскалить капитан.
– Скорее твой корабль пустит корни в этом порту, чем мой господин поднимет на меня руку, – в тон ему вторил Пелагон.
– Ладно, ладно, не будем тратить время на болтовню… Выкладывай, с чем пожаловал!
– Вот здесь, в этом кожаном футляре, письма от моего господина и его родных, адресованные его сыну Мисдесу – начальнику конницы славного Ганнибала, – сказал Пелагон, вручая капитану коричневый сверток. – Доставишь их в ценности и сохранности в Новый Карфаген. Как найти Мисдеса, такому пройдохе, как ты, объяснять не нужно, – с веселой улыбкой добавил учитель.
Капитан самодовольно ухмыльнулся. Такие прозвища как «пройдоха» были для карфагенян с их менталитетом своего рода похвалой.
– А теперь поговорим серьезно, – продолжал Пелагон. – На корабль уже доставили два запечатанных ящика от моего господина?
– Да. Сразу после обеда, – ответил капитан.
– Слушай меня внимательно, почтенный Хриз. В этих ящиках – дары, драгоценности и благовония для великого храма Мелькарта в Гадесе. Мой господин хочет, чтобы непорочные жрецы храма в течение всего времени, пока Мисдес воюет, молили Мелькарта о даровании ему защиты от вражеского оружия. Ты должен передать дары жрецам и вручить им это послание. – Пелагон протянул Хризу футляр размером поменьше. – Но вручить его нужно лично в руки главному жрецу храма.
Хриз с почтением взял в руки футляр. Мелькарт (которого у греков называли Геркулесом) внушал особое уважение всем военным людям, к коим он себя причислял, из-за опасности своей профессии. Но Мелькарта он никогда не видел, а вот его жилище – величайший храм в Гадесе – вызывал у него еще больше благоговения и страха, чем сам Мелькарт. В храме находилась могила легендарного героя. Здесь, по преданию, Мелькарт воскрес. Это немыслимое здание своим священным ореолом, громадными размерами, неслыханным роскошным убранством и фанатичными непорочными жрецами притягивало к себе паломников со всего мира.
Хриз верил: пока дары Мелькарту находятся на борту корабля, его плавание будет спокойным. Это очень воодушевляло, поэтому задание Гамилькона было ему особенно по душе.
Окончив свои дела, Пелагон заспешил в дом своего господина. Он возвращался тем же путем, но торопился и времени на дорогу потратил намного меньше: его ждала Аришат.
Дом старого Гамилькона, построенный в смешанном финикийско-эллинском стиле, был огромен и утопал в розовом саду. В нем имелось все необходимое для роскошной жизни: дорогая мебель из редких пород дерева, статуи работы знаменитых греческих мастеров, ванная с находящимся посередине бассейном из каррарского многоцветного мрамора, мозаичные полы, украшенные геометрическими узорами, сложная система подачи воды и множество великолепной домашней утвари. Никто из посторонних не мог заглянуть в комнаты с улицы: наружные стены, украшенные причудливой восточной росписью, были сплошными; все окна выходили в тенистый дворик, из которого лестницы вели на террасу и второй этаж.
