Карпетаны жаждали огромной добычи, а олькады и ваккеи – расплаты за разорение своих земель. По этому поводу вожди решили устроить совместный ужин с обильным количеством вина.
– Выпьем, друзья, за победу над чужеземцами! – объявил тост Мегаравик, вождь карпетанов. Он чувствовал себя здесь хозяином. И чувствовал правильно: две трети войска составляли его солдаты.
– За победу! – воскликнул Авар, вскочив на ноги. Ваккей был здесь самым молодым, но не уступал старшим в хитрости, без устали демонстрируя свое почтение. Но это почтение был показным. «Вот разобьем Ганнибала, а там посмотрим, кто важней», – ухмылялся он про себя.
– Конечно, разобьем. Куда он денется, – словно читая его мысли, зловеще улыбнулся Икер, вождь олькадов, насаживая на нож кусок кабанятины.
– И поделим добычу! – Мегаравик залпом выпил огромную деревянную чашу, похожую на глубокое блюдо. Струйки вина потекли по его шее и дальше по черной широкой куртке. Свет от факела падал на линию дряблого подбородка, широкие скулы и высокий лоб, придавая вождю вид лесного демона, пьющего человеческую кровь.
Авар и Икер недовольно переглянулись – ведь Мегаравик собирается делить богатства их народов, награбленные Ганнибалом. Но свое негодование нужно скрывать: без карпетанов им не одолеть карфагенян – проклятый Баркид слишком силен!
Сколько трудов стоило Авару подбить Мегаравика на эту авантюру. Он в красках описывал все, что видел в лагере: золоченые доспехи старших офицеров; драгоценности, прекрасных женщин и породистых лошадей. Преувеличивал размеры захваченной у ваккев добычи. И наоборот, уверял: карфагеняне ослаблены войной, их моральный дух низок – ведь не зря ему так легко удалось убежать. Выслушав его, старый скряга сдался: уж очень все казалось просто – разбить … захватить … поделить…
Ночь была темной как никогда – ни одной звезды на небе. Все видимое пространство занимали костры испанцев, которые, однако, находились на почтительном расстоянии от карфагенского лагеря, дабы избежать возможной атаки со стороны хитроумного Ганнибала.
Карфагенские лучники тоже не дремали – беспрерывно пускали с вала стрелы в малейшее подозрительное движение в ночи, да и просто так, на всякий случай.
Глубокой ночью, когда в стане врага все спали в ожидании завтрашней легкой победы, карфагеняне, не поднимая шума, начали обратную переправу через Таг.
Первыми пошли сорок слонов Ферона и заняли позицию внизу по течению. Отдельно от них строилась переправившаяся пехота: в центре встали фалангой ливийцы Ганнона Бомилькара, к ним присоединились кельты и иберы – из тех, кто имел длинные копья; на флангах расположились остальные пехотинцы. За ними – застрельщики и лучники. Всадники Мисдеса расположились вверх по течению, пытаясь успокоить коней после вынужденного купания.
