Окружив легионеров с флангов, всадники нестройной толпой гарцевали в нетерпении боя на своих таких же неспокойных лошадях.
Сифакс, в доспехах инкрустированных золотом и серебром, в окружении охраны наблюдал за построением. В отличие от соплеменников, он был очень доволен видом нового воинства. Царь уже видел себя победителем и хозяином независимой страны, в подчинении которого будут десятки таких легионов. Следующим его шагом станет удар по царству Галы, а затем – взятие ненавистного Карфагена. Тогда он отомстит подлым финикийцам за все притеснения и обиды… Равноправный союзник римлян, царь объединенной Нумидии – вот кем должен быть Сифакс! Мысли о грядущем не выходили из его головы. Но грядущее делалось здесь и сейчас – на поле будущего боя, в нескольких милях от карфагенского лагеря, и он, царь Западной Нумидии, не должен забывать об этом…
Прошло больше двух часов с начала построения его армии, но враги не принимали вызов. Сифакс не собирался штурмовать лагерь: его воины не обучены осадному делу, да и конницы у него больше, чем пехоты.
Но вот затрубили вражеские трубы, загрохотали барабаны – карфагеняне стали выходить из своего лагеря.
«Наконец-то!».. – У Сифакса отлегло от сердца: ему жутко надоело ждать. Уже третий день его армия выстраивалась, занимая, как ему гляделось, очень удачные позиции, но Гасдрубал никак не реагировал на маневры нумидийцев. Но, очевидно, у врага все-таки сдали нервы, и он решил принять неизбежную смерть от доблестных легионов великого царя.
Первыми из ворот лагеря вышли ливийские копейщики. До врага было достаточно далеко, и Сифакс не мог определить род войск, но ливийцы отличались от остальных карфагенян организованностью и легко узнавались по стройным рядам. Царь был убежден, что они устремятся вперед, чтобы оказаться напротив его центрального легиона.
Но что-то пошло не по плану.
«Стойте, сыновья шакалов! Куда вы пошли?!» – хотелось закричать царю: ливийцы двинулись не вперед, а устремились влево от ворот лагеря, а затем подались назад, выстроившись в неприступную фалангу. Они заняли поле между лагерным валом и рекой, русло которой в этом месте круто изгибалось. Этим маневром вражеская пехота надежно защитила себя с флангов.
– Вот гиены! Что они делают?! – бесновался царь, недовольный таким раскладом событий.
Следом за пехотинцами показались кельтиберийские всадники на своих рослых лошадях, вооруженные длинными кривыми мечами и огромными пиками. Двумя большими отрядами они стали перед лагерем, оказавшись под защитой лучников, расположившихся на валу.
