— Ах, Астра, милая моя Астрочка, все равно мне нет прощения, — расстроился Робик. — Я так виноват, так виноват. Меня нельзя простить!
— Тебя можно простить, Робик, — обняла его Астра. — Ты на самом деле многое не понял сначала и просто не знал. Ты — хороший. Успокойся! Ты заслужил прощение.
Но ей пришлось еще долго успокаивать и утешать Робика, пока он наконец поверил, что действительно прощен.
— А знаешь, Астра, — признался он, — я попробовал писать чернилами из похищенной чернильницы и научился сочинять стихи. Чернильница, наверное, волшебная. Когда я пишу чернилами из нее, стихи у меня сами собой получаются. Вот послушай!
Робик достал какой-то листок, исписанный крупным почерком, и хотел было прочитать стихи Астре, но она остановила его.
— Обожди, Робик! Не обижайся, но стихи пока читать некогда. Дай мне твой листок. Я сама прочитаю стихи, когда будет время. А сейчас скажи мне, где Наташа. Я должна увидеть ее.
— Она в ресторане, Астра.
Астра спустилась в ресторан. Наташа сидела за стойкой, потягивала из высокого бокала через соломинку коктейль.
— Здравствуй, Наташа, — поздоровалась Астра. — С прибытием тебя!
Наташа ничего не ответила, только небрежно кивнула. В глазах ее была пустота.
— Наташа, верни рукопись, — попросила Астра.
Но Наташа будто не слышала ее.
— Рукопись надо вернуть ее владельцу, — повторила Астра. — Ты слышишь меня? Рукопись надо вернуть. Не знаю как. Но это необходимо сделать.
— А… Что? — Наташа, не понимая, посмотрела на Астру. — Вернуть? Ты говоришь — вернуть? Но почему вернуть?
— Как почему? Потому что воровать — это нехорошо.
— А ты знаешь, что хорошо и что нехорошо? Ты знаешь?
— Да, я знаю, — упрямо кивнула головой Астра.
— Ты скоро это перестанешь знать, — убежденно произнесла Наташа. — Ты скоро это забудешь. Тебя научат такое забыть для твоей же пользы, деточка. И ты перестанешь читать мораль другим и для себя самой отбросишь ее, как нелепость. Настал космический век — прекрасное и жестокое время, и оно требует от нас отбросить все устаревшее.
— Но космический век не отменял честности! — воскликнула Астра.
— Да, мы должны быть честны, — согласилась Наташа. — Да, мы должны честно признать: мы можем украсть, если это требуется, мы можем и многое другое, мы все можем. И мы честно признаемся в этом.
— Ты не вернешь рукопись?
— Конечно, нет, хоть я и любила его. Да, любила… Но я уже не умею любить. И не хочу. Я хочу быть свободной ото всего, в том числе и от любви. Я хочу быть свободной во всем.
