Быстра.
И клыкаста.
Нкрума змеей выскользнул из-под стола, надеясь, что успеет добраться до старой гардеробной, куда отправляли матушкины вещи, которые ей надоели, но еще не настолько, чтобы вовсе лишиться дома.
Метнулся.
И уперся носом в туфли.
Домашние.
Мягкие.
Вышитые золотой нитью.
— Дорогой, — матушкин голос сделался еще мягче, — мне кажется, или ты пытаешься от меня спрятаться?
— К-кажется.
Нкрума вздохнул.
Нет, с пиратами, определенно, было много проще…
На загривок опустилась маленькая ручка. Стиснула шкуру, давая ощутить остроту когтей.
— Хорошо… а то я начала волноваться… вдруг бы выяснилось, что ко всем прочим грехам, ты еще и воспитан дурно…
Коготки пробили кожу.
Потянули, поднимая на ноги.
Нкрума подобрал лапы, подумав, что стоило прислушаться к совету брата и уехать… куда-нибудь, не важно, куда… если попросить политического убежиша…
…матушка подобного позора не вынесет.
— …и если прочие твои недостатки можно списать на дефектные гены, — ручка разжалась, и Нкрума ласково потрепали по гриве. — То дурное воспитание есть лишь мое упущение… это было бы плохо.
— Да, мама…
— Встань…
Он встал. Сначала на четвереньки, потом во весь рост. Втянул голову в плечи, стесняясь, что вышел слишком крупным даже для самца… матушка ему и до подбородка не доставала, но…
— Какой большой мальчик, — восхитилась она, ущипнув за щечку, как всегда делала искренне нелюбимая Нкрума тетушка в далекие детские времена. — Вырос… вымахал… силы набрал… а в голове по-прежнему пусто…
— Мама, я…
Договорить не вышло.
Острый нос матушкиной туфельки впился в колена, а когда Нкрума, охнув, согнулся в три четверти, по лбу ударила сумочка.
Маленькая.
Тяжелая.
Из кожи шарраха. Шитьем украшенная и каменьями. А мамины пальцы ухватили за ухо.
— Когда ты уже думать начнешь?
— Я…
— …это надо было… позор… — она меланхолично дергала ухо в стороны, и голова Нкрума моталась. В какой-то момент он с тоской подумал, что если ухо вовсе оторвется, то матушку это успокоит.
Немного.
— Балбес, — она пальцы разжала и вытерла платочком. — Но почти женатый…
— Что?
Лучше б она ухо оторвала… Нкрума читал, что иногда песчаные сайаши, попав в капкан, отгрызают себе лапу, лишь бы на свободе оказаться… и сейчас понял, что лапа — не такая уж высокая цена.
— Вижу, дорогой, ты проникся… — матушка шлепнула по носу, но уже без былой злости. — Я прямо-таки счастлива сообщить тебе, что брачное агентство отыскало, наконец, счастливицу, которая соответствует всем выставленным тобою требованиям…
