Улыбнувшись девушке, я с благодарностью принял у неё флягу и сделал глоток, а затем вернул сосуд ей, не слушая просьб выпить ещё.
— Со мной всё в порядке.
Она нахмурилась, но настаивать не стала.
Ну а затем я вернулся к своему вчерашнему занятию. В этот раз, когда моя нога ступила на полированный ветрами камень, никаких всплесков не случилось. Сам обелиск ни капли не изменился. Да что тут долго рассуждать — ничего не поменялось.
И так же было через час и два, и дюжину.
Я перепробовал всё, от подборки ключа, до банального физического воздействия — мой клинок оставил несколько царапин, но не более того.
Второй день пропал даром и незаметно перешёл в третий.
Мы лежали рядышком на песке и просто смотрели в бирюзовое небо. Ничего не помогало, меня вместе с девушкой накрыла тяжёлая, лишающая сил волна отчаяния. Оно отбирало волю к жизни, заставляя просто сидеть и с замиранием сердца ждать подбирающейся смерти. Думаю, так же и другие запертые здесь, в итоге опускались на горячий песок и засыпали, слушая вечные завывания сухого ветра.
— Сания, — негромко позвал я девушку, не поворачивая головы. Не знаю, что именно мне хотелось тогда сказать, но на душе скребли кошки и молчание уж слишком сильно давило на уши. Её мелодичный голос — не самое плохое, что можно услышать перед смертью.
Но ответа не последовало.
Я пересилил себя и поднялся на локте.
Единорог лежала на спине и спала. Её грудь еле-еле вздымалась, а усталое, измождённое лицо выглядело умиротворённым, но в то же время печальным.
Я вздохнул, нашарил рукой пустую флягу и выдавил из неё последние капли себе на пальцы. А затем провёл ими по высохшим и обветрившимся губам девушки. Да, это немного, но хоть что-то. Она инстинктивно облизнулась.
И тут меня угораздило случайно поднять глаза. По спине пробежал холодок.
Вдали, над барханами виднелась тёмно-бурая вечно перетекающая стена, в нутре которой сверкали молнии, а иногда вырисовывались похожие на змей смерчи.
Песчаная буря!
Но не это заставило меня испугаться (не был бы я так обезвожен, покрылся бы холодным потом). От надвигающейся смерти веяло магией. Незнакомая, но свирепая и безжалостная сила, родившаяся вместе с этими песками, шла сюда, чтобы забрать добычу, попавшуюся в её капкан. Сглотнув колкий комок в горле, я вскочил с места, вглядываясь в стремительно приближающуюся стену пыли.
Теперь понятно, почему у меня не вышло разгадать тайну обелиска — это как оптический обман. Если не знать, что именно искать, то никогда не и не найдёшь. Теперь же, увидев такую же по принципу построения магию, мои глаза словно открылись. Тут использовалась иная логика, нежели нынче преподаётся в Конклаве или Ордене. Никаких узоров и плетений. И эта методика… она не лучше и не хуже. Она просто другая.
