— И с помощью крови своих соратников она проложила себе лестницу наверх…
— Да, но это не всё. Так же Пирейне угнетала причина, по которой началась сама война Предательства.
— Как так? — удивился я странному откровению. — Братья предали остальных Всеединых, отравив их во время еды, но их смогли победить находившиеся в доме последователи и их ученики. Немедленно разгорелась битва, которая, подобно лесному пожару, разнеслась по всему континенту, унося сотни тысяч жизней и длившаяся несколько десятков лет.
— Всё верно, — кивнула Сания. — Но почему всё это произошло? Почему тёмные братья решились пойти на такой шаг?
— Честно говоря, я не особо изучал историю, как и догматы Церкви тоже, — машинально пожав плечами, ответил я. Никогда раньше не задавался вопрос, по каким причинам Лорду Азиерису и Лорду Тимису стукнуло в голову отравить своих соратников. Церковь их изначально выставляет безумцами и маньяками, жаждущими только крови. — А была причина?
— Угу, — девушка поджала губы и наморщила носик. Ей самой неприятно было даже думать о том, что она собиралась сказать. — Власть. Им хотелось больше силы, чтобы покланялись только им. Но… было и что-то ещё, правда Пирейне так и не узнала, что именно. Её наставник как-то обмолвился словами, что Всеединые когда-то тоже были людьми и поэтому им не чужды человеческие эмоции, такие как ярость, обида, радость, боль, зависть и даже любовь. Но это всё…
— Вернёмся к порталу, — я решил не лезть в тайны седых эпох. Даже за то, что мне сейчас довелось услышать, дознаватели Церкви напластают меня на тонкую соломку, чтобы вытянуть всё до последнего слова. Про судьбу Сании вообще лучше не думать — костёр будет для неё самым мягким приговором. Но вот от капельки сарказма удержаться не удалось. — Почему мы угодили в такую дыру? Хуже могло быть бы, только если бы нас выбросило посреди открытого моря, на остров Искр или на какой-нибудь одинокий зуб Пасти. Сидели бы там и куковали до первого шторма. А, во, самая верхушка…
— Эрик, — проникновенно произнесла девушка, и я сразу заткнулся. — Если бы она осталась настраивать портал, и ты, и я были бы уже мертвы. У неё просто не оставалось выбора, кроме как рискнуть.
— Легко ставить на карту чужие жизни…
— Свою на тот момент она уже отправила в отбой, — всё тем же тоном сказала единорог. Похоже, её мнение о Падшей сильно изменилось, что, впрочем, не удивительно.
Но даже после всего этого я не мог сделать того, что, по всей видимости, смогла Сания — простить Пирейне. На мой взгляд, грехи златоглазой колдуньи слишком тяжелы для того, чтобы искупить их самопожертвованием. Но спорить со своей спутницей я не собирался. Сейчас не время и не место для отвлечённых бесед о проблемах морали и теологии.
