— Что думаю? — задумалась та, приложив пальчик к подбородку.
Пора мне вмешать и прояснить ситуацию раз и навсегда.
— Я вчера видела как он сжигал лю… — начала Сакура, но продолжить я ей не дал.
— Такацу, извини, что отвлекаю, — положив руку в перчатке на плечо девушки и слегка сжав ее, — но мне очень нужно спешить, не могли бы вы закончить без меня?
В глаз Сакуры явственно отразился ужас, там словно мелькнули отблески синего пламени поглощающего ее подругу.
— Не трогай ее! — яростно вырвав ее из моей хватки, она крепко прижала "заложницу" к себе.
— Сакура, я понимаю твою ревность — это так мило, но ты меня сейчас задушишь, — пропыхтела "спасаемая" с зажатым, между вполне приличными размерами, для шестнадцатилетней девушки, лицом, — иди, Огами, мы справимся.
— Он только руку на плече положил, а она уже чуть не прибила лучшую подругу…
— Какая ревнивая.
— Огами, гореть тебе в аду.
— Благодарю, с меня причитается, — прижав палец к губам и подмигнув Сакуре, я покинул класс, махнув остальным на прощание, в ответ попрощались только девушки, парни же все еще витали в высших сферах, старательно раскладывая по полочкам сегодняшние воспоминания для длительного хранения.
Расчет был верен, Сакуракодзи догнала меня, когда я еще не дошел до конца коридора.
— Огами!
Приглашающе махнув рукой, я пошел дальше, не обращая более на нее внимания.
"Решила проследить, чтобы я не пошел истреблять школят? Или желает поговорить?"
В молчании поднявшись на крышу. Я резко повернулся к ней:
— Да, это я всех убил вчера в парке, и многих других, за мной трупов на средних размеров город. Но, ничего лично, просто работа, на мой взгляд — не хуже других. Ты это хотела узнать?
— Ты так просто об этом говоришь?! Ты же их убил?! Ты жизни отнял?! — уже кричала она, — Сходи в полицию, признайся во всем и искупи свои грехи!
Меланхолично почистив ухо мизинцем, чтобы избавиться от звона, я ответил:
— Не буду грузить тебя высокопарными речами типа: "я всего лишь уборщик". Сразу перейду к делу, — медленно стягивая перчатку, я продолжил, — дело в том, что мне нет дела до их жизней, до твоей, до жизней одноклассников. Я могу убить всех, кто находиться в этой школе и ближайших окрестностях, и мне ничего не будет. Я могу уничтожить весь этот город, и с меня некому будет спрашивать. Грехи? Зачем? Чтобы обеспечить себе теплое место в раю? А что если я скажу, — я схватил ее за голову, так чтобы видеть испуганные глаза, и продолжил, смотря прямо в них, — что действую по прямому указанию существа, которое это посмертие обеспечивает? В любом случае, ты свидетель, а свидетели долго не живут, — пришло время выполнить первую часть задания. — Гори!
