Сильван поднес руки к глазам, но не сумел закрыть их. Под всем, что его окружало, извивалось бледное пламя, и он почти слышал, как мертвые зовут живых присоединиться к ним.
— Я не хочу смотреть! — крикнул он, но продолжал, не моргая, наблюдать, как пробивные капсулы несутся к «Слову Гермеса».
Вокруг разгорелись конусы жара, когда они вошли в корабельную прослойку воздуха. Повсюду рвались снаряды, будто семенные коробочки на шквальном ветру, разбрасывая осколки. Сильван попытался закрыть глаза, когда блок лазерных пушек под его башней открыл огонь. На сетчатке отпечатались пульсирующие белые полосы. Оснащенные лезвиями борта капсул впились в спину судна. Посыпались искры, когда вращающиеся пасти с алмазными зубьями и мелта-резаками начали прогрызаться сквозь корпус.
Наверху боевая баржа и ударные крейсеры прекратили огонь. На мгновение картина перед навигатором стала спокойной и безмолвной. Казалось, даже варп скользнул в безмятежность. Для Сильвана — лежавшего на полу помещения в башне корабля, который он никогда не хотел направлять, над миром, что был гноящейся раной в варпе, — безмолвие кораблей было худшим, что ему когда-либо приходилось испытывать.
«Гнев веков» взирал сверху на Просперо. Высоко на мостике инквизитор Малькира почувствовала на себе взгляд Гилро, хозяина корабля. Даже для космического десантника он был старым воином, время и битвы скорее заострили, чем притупили кромки его души. За это он ей нравился.
— Мы на месте, почтенный инквизитор, — прорычал он. Выдержка и официальность сделали его обращение почти очаровательным. — Точка основной детонации прямо под нами, и мы удерживаем ее на прицеле.
Малькира не глядя медленно кивнула. Она чувствовала на себе взоры сотен людей по всей командной палубе, хотя ни одного прямого. Палуба представляла собой амфитеатр из многоярусных систем управления в сердце зала полукилометровой ширины. Ряды были заполнены сервами, сервиторами и техножрецами, присматривавшими за основным управлением корабля. Все они наблюдали за ней, ожидая, пока она отдаст приказ. Никто из них не запомнит этого момента. Никому из них не позволят этого сделать, даже Гилро. Ему, а также большинству ценных сервов и техножрецов сотрут память. Остальных ликвидируют.
— У нас все еще остаются абордажные партии на кораблях на ультранизкой орбите, — напомнил Гилро.
— Почему их запустили первыми?
— Капитан Умиэль отдал приказы до того, как вы поднялись на борт. На случай, если те корабли попытаются бежать.
