Тоскливо уставившись на пишущую машинку, восседает Хью Роу — глава отдела спорта, бесталанный руководитель, мечтательный графоман, все время пытающийся сочинить повесть и сочиняющий вместо этого хвалебные рецензии на нее.
Меланхолически ковыряет в ухе Голдвассер — руководитель отдела печати, интеллигент из породы трусливых либералов, вечно занятый решением мучительной проблемы, кто умнее — он, Голдвассер, или все-таки ненавистный ему Мак-Интош?
И сам Мак-Интош — кукла-интеллектуал, по всякому поводу и без повода ораторствующая о перспективах всеобщей кибернетизации, демонстрируя при этом безжизненную, машинную логику.
Паноптикум? Нет, научно-исследовательский институт автоматики имени Уильяма Морриса. Великий Моррис был, как известно, ярым противником машин.
Это не только смешно, это и символично: деятельность мак-интошей, голдвассеров и других механических кукол на ниве всеобщей автоматизации человечества так же противоречит подлинным интересам человечества, как имя Морриса — самой идее автоматизации. Но если подобная деятельность противоречит интересам людей, почему она оказывается все же возможной? И успешной? Почему Объединенное телевидение вкладывает солидный капитал в институт имени Морриса? Почему расширяются лаборатории и строятся новые корпуса?
Вслед за Фрэйном мы проходим по отделам института.
Отдел печати занят классификацией газетных материалов. Анализ информации, обрушиваемой ежедневно на головы читателей, показывает, что она представляет собой бесконечные вариации из одних и тех же стандартных, трафаретных блоков. Сами блоки придуманы заранее, безотносительно к реальной действительности. Механически повторяются одни и те же блоки слов в заголовках— меняется только способ их комбинирования. Так называемый поток информации оказывается совершенно искусственной, не отражающей жизни конструкцией, видимостью, скрывающей отсутствие информации.
Искусственный характер и механический способ конструирования этой псевдокультуры вполне допускают её изготовление с помощью электронных машин. Машина может комбинировать блоки-слова в крикливые заголовки и блоки-словосочетания в передовицы/ сенсационные сообщения и текущую хронику.
И всего удивительнее, что проверка подтверждает: механически составленный текст воспринимается читателями с той же бездумной привычностью и приблизительностью понимания, что и текст обычный.
Это означает, что кибернетизированная пресса формирует читателя-робота, для которого процесс чтения столь же механически-бездумен, как и переваривание пищи.
