— На мелочи у меня глаз наметан, Прествик, глаз наметан на мелочи.
— Безусловно, Эр-Пэ.
— Я не прикидываюсь специалистом в области телевидения. Я не прикидываюсь, будто много смыслю в торговле или финансах. Но я категорически утверждаю, что на мелочи у меня глаз наметан.
— На мелочи глаз наметан.
— Вот тайна успешного руководства, Прествик. Следите за мелочами, а крупное само за себя постоит.
— За себя постоит. Точно.
— По-моему, сотрудники меня за это уважают, а по-вашему?
— Конечно уважают, Эр-Пэ.
— По-моему, тоже. По-моему, тоже.
Мистер Пошлак умолк и пригладил великолепную седую шевелюру. Такая операция помогала ему думать, а в этот процесс он верил свято. Как-то раз он даже сказал сэру Прествику:
— Если бы меня попросили дать в одном слове наставление юношеству, вы знаете, Прествик, какое это было бы слово?
— Какое? — спросил тогда сэр Прествик.
— Думайте, Прествик. Думайте.
— Не знаю, Эр-Пэ. Мелочи?
— Нет, Прествик. Думайте.
— Э-э… смелость?
— Да нет же. Думайте.
— Ума не приложу, Эр-Пэ. Дерзание?
— Ради всего святого, Прествик, что с вами творится? Думайте!
— Принципиальность? Верность? Руководство?
— Думайте, Прествик! Думайте, думайте, думайте, думайте! Когда произошел этот разговор? Кажется, когда у сэра Прествика предпоследний раз обострилась язва двенадцатиперстной.
— Так кто же у нас сейчас ставит «Обхохочешься»? спросил обстоятельный мистер Пошлак.
— Корбишли, Эр-Пэ.
— Ах, Корбишли. Так сообщите ему, Прествик, ладно?
Сэр Прествик черкнул в блокноте «Сообщить Корбишли», и полностью его заметки по обсуждаемому вопросу выглядели теперь так: «Сообщить Корбишли. Сообщить Корбишли. Сообщить Корбишли». Едва слышный стон украдкой вырвался из-под его усов. Сэр Прествик был несчастен.
Его назначили в правление Объединенной телестудии после того, как он получил титул баронета за заслуги перед Англией в области общественных сношений; заслуги состояли в том, что из всех специалистов по общественным сношениям к моменту раздачи наград удалось найти одного-единственного деятеля, который не вел себя предосудительно с моральной точки зрения, так как лежал под наркозом в больнице; это и был Прествик. Для начала его сделали ответственным за общественные сношения. Но оказалось, что общественные сношения неразрывно связаны с культурными, то есть с отношением мистера Пошлака к культуре, а культурные сношения незаметно переходили в общечеловеческие, то есть в отношение мистера Пошлака ко всему человечеству, кроме общественности, которая подпадает под сношения общественные. От напряженной работы сэр Прествик буквально таял на глазах.
