Я почувствовал кожей, какая опасность нависла над замыслами Боба Винкли, и не сомневался, что это начал свою деятельность адвокат Рональд Боуэн.
Что можно было сделать в создавшейся ситуации? Я уговорил Краски поместить в следующем номере мой ответ «на инсинуации». Осторожно, не давая волю чувствам, я доказывал, что статья М. Криспи написана явно поспешно и потому безответственно.
«…Если бы автор взял за труд, прежде чем писать о пересадке аппарата мышления, я не говорю — изучить последние достижения научной мысли по данному вопросу — но, хотя бы познакомиться с Дуономусом, понаблюдать за его поведением, то он, без сомнения, изменил бы свои умозрительные выводы…» Я тактично оговорился, что, не предваряя событий, называю оперируемого Дуономусом, как это определили ученые-медики.
Дальше я сообщал, что «в свое время, состоя на службе в конторе по консолидации, я имел дело с неким служащим Б. Винкли. И сейчас, увидев Дуономуса, я ни в малейшей степени не сомневаюсь, что передо мной известный миллиардер Эдвард Тирбах. Бросалось в глаза, что это представитель делового, коммерческого круга людей, родной стихией которого является мир капитала.
Более того, Дуономос, например, не узнал вдову Винкли.
А когда я слушал его объяснения с Кэт, у меня не появилось ни малейшего сомнения, что передо мной Эдвард Тирбах».
«Мне кажется, решение вопроса о личности Дуономуса, — писал я далее, — в первую очередь зависит от того, кто в этой пересадке был реципиентом, а кто — донором. Ведь операция проводилась ради спасения жизни Эдварда Тирбаха! Причем без малейшего нарушения медицинской этики и законов нашего государства.
Дуономус дорог всему человечеству как свидетельство исключительных успехов современной медицины, независимо от того, кто бы ни скрывался под его маской. И если к нему подходить, преследуя чьи бы то ни было личные интересы (Кэт или Рудольфа Тирбаха), и начать судебную распрю — это значит опорочить и загубить великое и святое дело: борьбу за здоровье человека и за долговечность его жизни!» То, что последовало за этим, можно, пожалуй, назвать газетным бумом. Каждая страница периодики крупным и мелким шрифтом кричала о Дуономусе. С каждой страницы на читателей глядели фотографии Эдварда Тирбаха, Боба Винкли, Дуономуса, а также Кэт и Лиз. Уникальная сама по себе операция, сделанная известному предпринимателю, повлекла за собой еще и громкий скандал. Это придало истории особую остроту. Дуономус вытеснил с газетных и журнальных полос всех кумиров тех дней. О нем писали медики, психологи, ученые, политики, школьники, домохозяйки…
