Она уходит в сумерках – она была и горячей, и покладистей, чем молодая партнерша, – и он спит до восьми утра, не просыпаясь.
Когда же он просыпается, по-прежнему на матрасе на полу, комната залита солнечным светом.
Он идет в «Поркиз» и съедает яичный рулет с кофе по-гречески.
А затем, уже в плавках и с одним из маленьких колючих полотенец из отеля «Посейдон», он идет к морю.
Как и предыдущим днем, он проснулся с желанием искупаться в море.
Время еще раннее, и на пляже мало народу. Но русские, конечно, уже там – со своими едкими сигаретами и термосами с чаем цвета болотной жижи.
Он идет к низкому прибою – сейчас отлив, море отступило довольно далеко, и снимает рубашку и туфли. Он убирает кошелек в туфлю и накрывает рубашкой, положив сверху для веса пустую бутылку, валявшуюся рядом. Песок между пальцами ног холодный. И ветер довольно сильный и тоже холодный. Волны, набегающие на берег, отливают зеленым. Он дает этим пенистым волнам слизать пыль со своих белых ног.
Он заходит в волны, пока они не достают ему до длинных плавок, и когда волны набегают, он поднимает руки, а когда убегают, опускает. От прохладной воды и ветра по коже у него идут мурашки. Набегающая волна омывает его. И в течение этой секунды, когда волна с шумом и силой набегает на него, она стирает все.
Он чувствует ее силу, чувствует, как она удаляется, и он остается в гладкой воде, позади волны. Он лежит на сверкающей воде, море держит его, солнце светит ему в лицо, и соленая вода плещет в уши. Он лежит с закрытыми глазами, и ему кажется, что он слышит движение каждой песчинки по дну моря.
Набегающий прибой становится теплым. Он набегает на берег так далеко, как только у него хватает сил, и оставляет пенистые разводы на гладком, блестящем песке.
А дальше от моря песок делается горячим.
Он лежит на этом песке, чувствуя покалывание всей кожей, вдыхая и выдыхая воздух.
Рука на глазах, рот открыт. Сердце качает кровь.
В голове пустота.
Единственное, что он сознает, – это жар солнца. Жар солнца. Жизнь.
