из университета после двух лет, как Бернар, оставшись ни с чем, представляется Кловису наихудшим вариантом. Непростительной растратой времени.
Они покидают промышленный комплекс и въезжают на шоссе Е 42.
Этот сопляк курит травку и даже не скрывает этого. Курит в своей комнате, в доме родителей, в типовом кирпичном доме тихого рабочего квартала. И не думает о том, чтобы съехать от них. Еду ему готовят, ему стирают. А ему уже сколько? Двадцать один? Двадцать два? И это мужчина?..
Как-то раз Кловис попробовал поговорить с ним с одобрения сестры. (Отец мальчика, очевидно, не собирался этого делать.) Он усадил его в баре, взял пиво и сказал коротко и ясно:
– Тебе пора повзрослеть.
И этот мальчишка взглянул на него своими туманными голубыми глазами из-под блондинистых лохм и спросил коротко и ясно:
– Вы о чем?
И Кловис ответил ему коротко и ясно:
– Ты неудачник, приятель.
И мальчишка – если можно называть мальчишкой детину, чей подбородок порос рыжеватой щетиной – продолжал пить пиво и не произнес больше ни слова.
С этим Кловис его и оставил.
Но затем, после этого разговора, когда он попытался дать понять Матильде, что думает о ее сыне, она сказала ему:
– Что ж, Кловис, если ты так хочешь помочь ему, может, возьмешь к себе на работу?
Так и получилось, что он взял его к себе на фирму. Сначала на склад, но потом, когда Бернар отправил окна не тому заказчику, перевел в офис, где у него было меньше возможностей напортачить. Подходить к телефону ему было строго запрещено. И так же строго-настрого запрещено было участвовать в любых денежных операциях. Так что вариантов для него оставалось, прямо сказать, немного. Он принимал почту. И за эту смехотворную работу, выполняемую кое-как, он получал двести пятьдесят евро в неделю.
Кловис вздыхает в голос, пока они стоят на светофоре по дороге в город. Пальцы его постукивают по рулю.
На авеню де Дюнкерк они заезжают заправиться на бензоколонку «Шелл», которая нравится Кловису.
Бернар тем временем глазеет в окно с пассажирского места.
Кловис платит за бензин, V-Power Nitro+[16], покупает какую-то жидкость для протирания широких ветровых стекол в летнее время, решив, что она ему пригодится, и снова занимает место за рулем «БМВ».
Он пристегивается, когда его племянник произносит первые слова за время поездки:
– Ничего, если я возьму отпуск?
Бесцеремонная прямота вопроса при полном отсутствии какой-либо преамбулы шокирует Кловиса.
– Отпуск? – переспрашивает он почти саркастически.
