— Говорят, боги приковали Амирана к этой горе. Говорят и такое, что сначала приковали его к железному колу, потом прикрыли сверху горой. Это место недалеко отсюда, Зовется оно Абрскиловой пещерой. Еще и теперь некоторые уверяют, что Амиран прикован к железному колу как раз в этой пещере.
По-разному расцвечивал свои рассказы об Амиране и орле Ивлиан, но всегда они пробуждали в сердце маленького княжича одну и ту же мечту повидать вершину Кавкасиони с прикованным Амираном и пещеру Абрскила. Каждое утро Цотнэ прямо с постели бежал на улицу, чтобы увидеть пролетающего к горам орла, но каждый раз — получалось — вставал он поздно. Голодный орел пролетал над Одиши до восхода солнца, а мальчик просыпался обычно, когда солнце уже било в глаза.
Теперь, проснувшись после чудесного сна раньше обычного, мальчик стремглав бросился искать Ивлиана. Ведь впервые он встал до солнечного восхода.
Пастырь Ивлиан, закончив утреннюю молитву, прогуливался по двору, расчесывая черную, но уже седеющую бороду.
Гугута, как видно, поливал Ивлиану, когда тот умывался, и теперь стоял в сторонке, держа в руках полотенце и кувшин.
Заслышав шаги мальчика, Ивлиан обернулся.
— Доброе утро, княжич. Сегодня ты настоящий герой. Поднялся до солнца.
— Я хочу увидеть, как орел летит терзать Амирана. Где орел?
— Да вот он! — закричал вдруг Гугута. — Это он, — орел Амирана!
Все трое смотрели на небо, вскинув головы. А в небе и правда летел орел. Размахивая огромными крыльями, он точно и не летел, а плыл по небу, подобно сильному кораблю.
— Да, это он. Вот видишь... я тебе говорил... В ту сторону и летит.
Мальчик, не отрывая глаз и не переводя дыханья от удивления и восторга, смотрел на орла.
— Голоден и спешит, — говорил Ивлиан. — Теперь он и правда похож на царя птиц и прекрасен. На обратном же пути он сыт и доволен. Тяжело машет крыльями, будто и летать ему надоело, да и жить опротивело.
Восходящее солнце окрасило орла в красноватый цвет.
Солнечный луч, проникнув через окно, коснулся лица девочки с надутыми от обиды губками. Маленькая, пухлая ручка сжалась в кулачок и потерла глаза. Девочка поглядела на соседнюю кровать у стены и увидела, что на ней никого нет. Между тем она привыкла, как только откроет утром глаза, видеть своего братца Цотнэ. Братец, подняв голову от подушки, улыбается ей, глядит на нее сквозь пальцы, словно прячется за ними, и кричит: «Ку-ку». А сегодня ни братца, ни его голоса. Девочка нахмурила бровки, насупилась, и на глаза ей набежали слезы. Она стала звать няню, но и няня появилась не сразу. Только когда уж девочка села в своей постельке и заревела в голос, в спальню вошла Уду. Она словно засветилась вся при виде девочки — и ее седина, и большие коричневые глаза, и большой чистый лоб.
