Эта призрачная жизнь длилась столь долго и стала такой повседневной, что Цотнэ уже не знал, какая из жизней была действительностью —та, исполненная скорби и слез жизнь без Тамар, с которой трудно было свыкнуться, или озаренная радостью и исполненная надежд грёза, — жизнь бок о бок с Тамар. Он настолько привык находиться во сне, в сновидениях, вместе с Тамар, беседовать с ней, что в конце концов она и наяву стала являться к нему. Тамар безмолвно возникала перед близнецом и безгласно с ним беседовала. По вечерам, когда Цотнэ готовился ко сну, заканчивая молитву, он вызывал ее в своем воображении и подробно рассказывал все свои дневные приключения.
— Оказывается, ты меня совсем не любила, иначе не покинула бы в одиночестве. Ты говорила, что без меня никуда не уйдешь, а сама ушла с ангелами. Если ты не пожалела меня и маму, хоть из сострадания не покинула бы незрячего отца. Если б ты знала, как он жалок! Он винит себя в твоем уходе, и жизнь ему опостылела. Я все время опасаюсь, чтоб он что-нибудь не сотворил над собой, не отхожу от него ни на шаг, одного никуда не отпускаю. Однажды я едва подоспел — он уже собирался просунуть голову в петлю. В другой раз мама нашла у него тайно приобретенный у кого-то яд. Да, отцу все опостылело, но в моем присутствии он преображается, и порой мне кажется, что этот слепой человек видит, но видит только меня. Он обучил меня стрельбе из лука и владению мечом, и теперь я могу сражаться даже с самыми опытными бойцами. А какие он мне истории рассказывает! Я наизусть помню все великие сражения войск Тамар, когда и где ранили отца, чем и в каком бою он отличился. Он рассказывает обо всем этом с таким увлечением, — будто о сказочном герое. Он сетует о своем померкшем для его незрячих глаз рыцарстве и постоянно внушает мне, чтоб я поскорее удостоился предстать перед царицей Тамар и занял место отца в его победном войске. Мне жаль маму, которую я совсем забросил, находясь неотступно с отцом, я не могу уделять ей внимания, а она то оплакивает тебя, то горюет о несчастье отца. Но, ты же знаешь, какая она несгибаемая женщина! Она редко плачет на виду и постоянно ободряет нас. Отец ослеп, и с тех пор все заботы о семье и княжестве легли на ее плечи. Она за все в ответе и дома, и вне дома, и перед друзьями, и перед врагами. Ей трудно, но что поделаешь?! Если б хоть ты была у нее помощницей и опорой! Лаской бы облегчила ей ношу.
Недавно я рассказывал тебе о художнике, расписывающем наш храм. Рассказал и то, как, к уснувшему, явился ко мне Христос и призывал последовать его пути.
