Велико было возмущение князя и княгини. Они хотели тотчас покарать своевольца, но болезнь Цотнэ отвлекла их, и они отложили решение судьбы домоправителя.
Между тем Цотнэ пришел в сознание и тут же впал в крепкий, тяжелый сон. Во сне он учащенно дышал и обливался потом. Родителей объял страх. Они подумали, не вернулась ли в дом страшная болезнь, уже поразившая почти всю их семью, но врачи, осмотрев мальчика, как будто не нашли признаков именно той болезни.
Среди всего этого переполоха Вата проговорился кому-то, каким образом исчез крест у княжича. Слух дошел до княгини, княгиня рассказала князю. Убедившись, что Цабо и Отиа ни в чем не виновны, их обвенчали, щедро одарили и разрешили уйти, куда они сами хотят.
Княжич болел еще три дня, временами спал, временами впадал в беспамятство и бредил:
— Не жгите меня, я все скажу! Не надо каленого железа... Я сам скажу... — кричал Цотнэ во сне. Он сбросил одеяло, махал руками и беспокойно метался.
— Цотнэ, сынок, проснись! — уговаривал его стоявший над ним Шергил.
Княжич открыл глаза и бессмысленно огляделся. Лоб его был в испарине. Грудь учащенно поднималась.
Увидев отца, Цотнэ смутился.
— Я не бредил во сне? — спросил он.
— Да, ты что-то говорил, наверное, под впечатлением пытки.
— Что будет с Отиа?
— Ничего с ним не будет. Я его освободил, они поженились с Цабо, мы дали им денег и отпустили.
— Это правда, папа?! Какой ты добрый и мама тоже... Но рука...
— Руке уже не поможешь. Заботой не обойду. Поселю его где-нибудь, устрою. Но жизнь однорукого человека... Пусть грех падет на тех, кто его загубил.
От этих слов сердце Цотнэ замерло. Он закрыл глаза, обливаясь холодным потом.
— Отец, ты вытерпел бы испытание каленым железом? — немного погодя, робко спросил он.
— Наверное вытерпел бы, если бы был уверен в своей правоте, а также если бы знал, что своим признанием погублю соратника или человека.
— Отиа был прав и потому выдержал пытку. Так? Если бы он под пыткой признал себя виновным, то погубил бы близкого человека.
— Так бы оно и было.
— А я бы не выдержал...
— И ты бы выдержал, если бы был прав и верил, что этим спасешь других.
— Мне стало дурно.
— Что поделаешь, сынок. Ты еще отрок. Слаб и неопытен в жизни. Вот возмужаешь, сердце твое окрепнет, не будешь робеть и смело встретишь любое испытание... Жизнь полна испытаний. Мужчина для того и рождается на свет, чтобы одолеть их все. А справиться с испытаниями может только тот муж, который прав и который принимает страдания за родину и веру. Ложь вредна. Неправда проклята богом и людьми. Солгавший наказывается на этом свете, и на том свете не миновать ему ада. — Шергил замолк, а Цотнэ задумался.
