— Помнишь, как вы переселялись в новый корпус?
«Откуда только она знает об этом? Было это три года назад… Зима. Холодная зима. Отопление почему-то работало плохо. Говорили, что котельная не вошла в свой режим. И лифты часто отказывали, возле них постоянно возились техники… Но никто не остановил переселение. Все проходило по графику. Переносили больных на носилках на третий, шестой этажи. Больным выдавали по два-три одеяла… Холодная тогда была зима. Зачастую стыдно было смотреть больным в глаза. Но хотелось же лучшего — поскорей переселиться, обжиться, чтобы лечить. Но все равно было стыдно…»
— Откуда ты знаешь, как мы переселялись?
— Мне рассказывали… А один ваш хирург, Рындин, кажется, загонял больных в холодные палаты и бурчал себе под нос: «Ходят все, слоняются, никак не поймут — идет переселение, что они мешают. Все никак не налечатся». Ты знаешь Рындина?
«Ей, значит, и про Рындина кто-то рассказал… Он однажды предлагал мне приработок на полставки в пионерском лагере. Говорил: «Не пожалеешь. Для врача там работа отличная. Пионерский лагерь — чудо! Территория маленькая, дети не разбегаются, заборы высоченные. Воды на территории никакой, а под краном не утонешь. На речку физруки водят два раза в неделю. В воду по десять человек — ж-жик! ж-жик! — и готово. Для врача работы лучше не придумаешь. Спокойная. И кормят там детей без особых деликатесов. А от перловки диспепсии не бывает. Следи лишь, чтоб родители не приносили всяких там соков-моков, каждый день тумбочки выгребай — и никаких болезней не будет…»
— А от кого ты о Рындине слышала?
— Моя тетка лежала в вашей клинике…
— Да, Рындин грубоват… Но он прекрасно оперирует…
— Андриан!.. — почти закричала Валерия. — Хирург прежде, всего ЧЕЛОВЕК!
— Но Рындин действительно великолепно оперирует.
Во взгляде Валерии он заметил с трудом подавляемое отвращение.
— Ладно, садись к столу, будем ужинать… Да, кстати, дай мне твой паспорт, — сказала после затянувшейся паузы. — Тебе нужно здесь прописаться.
— Сначала я выпишусь от Зиновии Александровны.
— Не тревожься. Оксана сама все сделает. У нее много знакомых.
На следующий день после операции Андриан зашел к профессору Береговскому.
— Добрый день, Николай Константинович!
— Привет, привет, молодая смена! — Профессор встал из-за стола, снял очки и положил их на развернутые на столе бумаги.
— Простите, я на минутку… Не буду вам мешать…
— Пустое… без церемоний, Андриан Михайлович. Что вы хотели?
