Мне запомнились его руки. Большие ладони, длинные пальцы с круглыми розовыми ногтями, смуглая кожа.
Я сел в позу Лотоса на постели.
— Привет, — сказал я, смущаясь.
— Здравствуй, Тимур — ответил Ангел.
Я не знал, что мне делать, что говорить… А что бы вы сделали на моем месте?
Ангел медленно встал, прошелся по комнате. Потом вдруг сказал:
— Страшно было сегодня?
От неожиданности я чуть не поперхнулся своей слюной.
— Откуда ты… — я не закончил свой вопрос. Конечно! Он же Ангел. Ему все известно.
— Ну, так страшно было? — он сложил руки на груди, и смотрел на меня в ожидании ответа.
— Д-да…
— Надеюсь, это послужит тебе уроком, — загадочно изрек Ангел.
— Каким… таким уроком?
— Смерть, так же прекрасна, как жизнь, но спешить никуда не надо. Она сама придет, когда настанет твое время.
— Смерть — она женщина?
Ангел широко улыбнулся.
— Представь себе. И Жизнь тоже женщина. Они сестры. Близняшки. Очень красивые. Только цвет волос у них разный. Жизнь — брюнетка, а Смерть шатенка. Но у них одинаковые голубые глаза. Вот только у Жизни они грустные.
Ангел замолчал. Он смотрел на меня, и как будто ждал следующего вопроса.
— Почему глаза у нее грустные?
Мне показалось, что Ангел обрадовался вопросу.
— Да потому, что люди не ценят того, что она им дала. Они не живут! Они существуют. Они участвуют в вечной гонке с себе подобными. Лишь бы не отстать. Лишь бы у меня не было чего-то меньше, чем у другого. Зависть, ненависть, жестокость. Зачем? Жизнь одних превращается вечное стремление заработать побольше денег. Других — в получение удовольствий. Нет чувства меры. Девушки бегут от своих юношей, если у тех не такое настроение, как им хотелось бы. Юноши бросают своих возлюбленных, стоит им лишь посмотреть на другого. Смерть мне однажды сказала: «Людей не поймешь. Когда ты не идешь они торопят тебя, а когда приходишь — начинают плакать и умолять не забирать их». Почему вы не хотите жить друг для друга?
— Я не знаю…
— Прости, — Ангел развел руками. — Меня занесло немножко. Ты ни в чем не виноват. Кроме того, что слишком торопишься умереть.
Он замолчал. Подошел к окну.
— Леон молодец. Так держать дружок. И ты Лола молодец, — Ангел потрогал листья мои цветков. Потом снова повернулся ко мне, — Лола не любит прямого солнечного света.
— Я знаю.
— Конечно, знаешь, — усмехнулся он, повернулся к окну и стал смотреть на звезды, которых в эту ночь был слишком много на небе, если, конечно, звезд бывает «слишком много».
