Приказание идти к пароходу возвышало его чувства и мысли. Отходя от мыса, Самохвалов заметил, что и сам Завойко стоял открыто и с таким видом, что, кажется, не будь он губернатором, сам бы пошел на баркасе под английские выстрелы.
Завойко поднялся наверх, на батарею. Там все стояли, затаив дыхание. Маленький весельный баркас быстро шел к остановившемуся, пыхтевшему пароходу. На баркасе подняли фок и разрезной грот. Чем дальше баркас отходил, тем ничтожнее становился по сравнению с черным, задымившим чуть не полгубы пароходом.
– Ну, сейчас понужнет, – промолвил стоявший рядом с губернатором казак. Это был Маркешка. Замечание вырвалось у него невольно. И он посетовал на себя, опасаясь, что его сочтут трусом. Но никто не обратил внимания на слова казака.
– Не посмеет, – спокойно сказал Гаврилов, хотя думал примерно то же самое.
На пароходе, на капитанском мостике, чернели фигуры нескольких человек. Изредка на палубе или на мостике появлялись еще одна-две такие же длинные черные фигурки, сгибаясь и как бы собираясь присесть, и исчезали. Видно, трапик был узенький.
– Чей же пароход? – переговаривались тихо казаки.
– Сейчас узнаем! – слыша эти разговоры, ответил Завойко.
Вдруг пароход дал свисток, стал медленно поворачиваться и, застучав машиной, пошел прочь от баркаса. И сразу же вся его палуба заполнилась множеством людей.
– Смотри, паря, поворачивает! – раздались голоса на батарее.
– Попер!
– Пошел обратно! Чужой! – воскликнул Маркешка, радуясь и тому, что пароход уходит, и тому, что есть же у нас такие смелые люди.
– Да, видать, струсил, попер обратно, – говорил казак – стихотворец Пешков, стоя в строю в резервном отряде стрелков. Всех, кто порослей и покрепче, отобрали в партии для штыкового боя.
– Сперло его! – подтвердил Алешка Бердышов. Он тоже в стрелках. – Наши выехали на баркасе, я думал, он выпалит из пушек и расшибет весь баркас. А он повернулся и пошел.
– Он хотел обманом взять, – стал объяснять Гаврилов.
– Это действительно, ваше благородие, понятно, обманом хотел войти и все пронюхать, – подтвердил канонир-аврорец.
– Попер, попер! – все еще кричал Алешка Бердышов, глядя вслед уходившему судну. – Видать, струсил! Ничего, однако, не рассмотрел!
На баркасе подняли весла. Через некоторое время и баркас поворотил и пошел к Петропавловску.
– Ну, так погодите! – потряс кулаком Завойко. Он обратился к матросам и казакам: – Видели, братцы, это англичанин входил под чужим флагом. Враг идет на подлость, а мы будем биться честно и, если придется, честно умрем. Постоим, братцы?
