Придя немного в себя, она отправилась в церковь, где исповедалась и причастилась. По ее возвращении я спросил, что она видела. Она сказала, что стоило ей подойти к святому алтарю, как она увидала рядом с собой свою мать, умершую одиннадцать лет назад. После причастия служанка удалилась в часовню, но не успела войти, как перед нею появилась мать, опустилась на колени, взяла ее за руки и промолвила:
— Дочь моя, не бойся; я твоя мать. Брат твой случайно погиб от огня, когда я возилась у печи; было это в Уазонвилле, близ Эстампа. Я бросилась искать кюре, господина де Гарансье, человека святой жизни, и просила наложить на меня епитимью, так как считала себя виновной в несчастье. Кюре ответил, что я не виновата, и послал меня в Шартр к исповеднику. Я нашла его и продолжала требовать наказания, и он повелел мне два года носить пояс из конского волоса, что я исполнить не могла, часто будучи в положении и страдая другими недугами; и поскольку я умерла, не исполнив наказ, не согласишься ли ты, дочь моя, понести за меня епитимью?
Девушка пообещала ей это. Тогда мать велела ей поститься на хлебе и воде четыре пятницы и субботы, заказать мессу в Оммервилле и выплатить торговцу Ланье двадцать шесть су, которые она задолжала ему за нитки. Также она велела дочери спуститься в подвал дома, где умерла.
— Ты найдешь там, — добавила она, — семь ливров, что я спрятала под третьей ступенькой. Поезжай в Шартр, в добрый собор Нотр-Дам, и помолись там за меня. Я еще вернусь к тебе.
Она дала дочери еще много наказов и особенно велела молиться Пресвятой Богородице, ибо Господь ни в чем той не откажет; и еще она сказала, что епитимьи нашего мира снести легко, но кары мира иного тяжки.
На следующий день служанка заказала мессу, во время которой дух теребил ее четки. Весь день призрак матери держал ее за руку, как бы утешая ее, и еще два дня оставался рядом с нею.
Я счел, что служанке необходимо исполнить наказ матери, и при первой возможности отпустил ее в Оммервилль; там она позаботилась о мессе, выплатила долг в двадцать шесть су, каковые мать и впрямь задолжала, и нашла в подвале под третьей ступенькой указанные духом семь ливров. Затем она отправилась в Шартр, заказала три службы, исповедалась и причастилась в нижней капелле.
Когда она вышла, мать показалась ей в последний раз и сказала:
— Дочь моя, поскольку ты исполнила все, о чем я тебя просила, я ухожу и буду молиться о тебе в небесах. Прощай! Меня ждет вечное блаженство.
