Он увидел Джона и побелел. Джон так же молча смотрел в ответ. Казалось, они были настолько потрясены присутствием друг друга, что не могли испытывать гнев, раздражение или даже изумление, лишь пытались осознать это событие. Как ни удивительно, монах пришёл в себя первым — и опрометью кинулся к выходу. Джон, расталкивая людей, помчался за ним. Кина не успела опомниться, а они уже скрылись из глаз. Она подумала, не нужно ли помочь, но решила, что Джон разберётся сам.
Хозяйка гостиницы востроженно захлопала глазами.
— Погоня! Пого-оня! Как здорово! Будет, что рассказать посетителям!
В голове Кины щёлкнуло.
— А мне вы можете что-нибудь рассказать?
— Конечно! Ваш муж уже заказал ужин. Подать?
Кина хотела поправить её, но увидела, как хозяйка сразу же навострила уши: что скажет, муж? брат? просто любовник?! — становиться предметом местных сплетен не хотелось, и Кина лишь кивнула:
— Подайте. Что это был за монах? Ничего, что Джон за ним погнался? Проблем со стражниками не возникнет?
Женщина вытаращила глаза:
— Это же не Кивиш, откуда у нас стражники!
Вскоре Кина уплетала ужин и слушала биографию этого монаха — вперемешку с историей города, рассуждениями о современной моде и воспоминаниями о муже хозяйки. Звали монаха отец Ульа, в Айнере он был крупной шишкой. Хотя выглядел он моложаво, на самом деле, у него уже были сын и даже внук.... Тут-то Кина по-настоящему удивилась. Святым отцам и братьям запрещалось заводить семью, и, хотя по стремительной карьере многих братьев было видно, что у них есть родственники наверху (да это особо и не скрывалось), о семейных связях обычно не говорили. Видно, эта женщина и вправду знала многое.
— А как ему удалось стать настоятелем Холодного Храма? У него что, тоже отец из Айнера?
Барли махнула рукой:
— Нет, что ты. Ульа как раз всего добивался сам. Ты разве не знаешь? Это ведь он придумал Состязания Веры. Ещё братом. Вот тогда его карьера прямо взлетела!
— Понятно.
Кина замолчала: и к монахам, и к Состязаниям она с последнего времени относилась весьма настороженно... особенно к высокопоставленным монахам. Оставалось лишь надеяться, что Джон, если и встрянет в проблемы, легко из них выпутается.
***
Мы будем драться на земле,
Под солнцем и в кромешной мгле,
Враг — словно призрак без лица...
Мы будем драться до конца!
Ария
— Надеюсь, за годы в храме ты не разучился молиться?
Ульа исподлобья глядел на него:
— Ты можешь сделать со мной что угодно, но ты никогда не найдёшь его!
