Этот вопрос тоже был довольно простым, но он сделал из ответа настоящий спектакль. Зрители, как завороженные, смотрели на него. Тэрн всегда чувствовал настроение толпы, знал, что лучше сказать или сделать. Именно это позволяло ему правдоподобно врать или же рассказывать истории.
— Хорошо! Что ж, друзья, этот тур закончен, участники могут отдохнуть, пока наши благочестивые судьи решают, кто же пройдёт в финал. И не расстраивайтесь, если проиграете, ведь главное — не победа, а вера в Творца.
Тэрн вышел к Юню и Анде, с которыми успел сдружиться за время Состязаний. Брат Анда расхаживал туда-сюда. Это было странно: за прошедшие туры он уже успокоился, даже расслабился... («Я боялся, что ты сразу же опозоришь нас с братом Юнем», — объяснил Анда. «Я напоил его священным вином», — объяснил Юнь.)
— Теперь-то что? — хмуро спросил у него Тэрн.
— Что?! Что?! Твоя ошибка непростительна! Сказать, что нет молитвы «Вверяю»! Это же Символ Веры!
— Очень рад. Брат Юнь, а почему со мной выступал Нолин? Я думал, он вылетит ещё в самом начале.
— Да, Нолин должен был уйти ещё в первом туре... но нам был явлен знак.
Тэрн сразу же забыл о молитве и Анде.
— Ух, ты! Знак? Настоящий?! Как после смерти святых, когда Творец явил Четыре Чуда?
— Д-да... пожалуй, можно и так сказать...
Юнь отвёл взгляд. Тэрн подождал, но монах молчал и всё так же не смотрел на него.
— Какой знак был явлен?
— Ну-у... на него упал листик, — ответил брат Юнь, старательно изучая небо.
—Листик?..
— Да-да. Листик... священного дерева.
— А-а!
— В конце концов, в Священном Городе все деревья священные... — пробормотал Юнь почти неслышно.
Тэрн подавился, но не успел ответить:
— Иди, твой выход, иди скорее, — накинулся на него брат Анда.
Следующие туры не запомнились: Тэрн думал о неизвестной ему молитве и «знаках», которые получают монахи Айнера — и становился всё мрачнее и мрачнее. Да и устал он за это время...
— Так что, — спросил он, едва закончился очередной тур, — далеко до конца?
Анда покосился на него:
— Этот этап последний...
Тэрн сглотнул. Ничего себе! Казалось, всё только началось... и в то же время, что тянется вечность. Вопросы были гораздо легче, чем каждый день задавали в ордене. Там спрашивали, почему так, зачем святой обратил внимание именно на это, что повлияло на такое восприятие этого момента людьми — заставляли думать. Здесь думать не надо было — только повторять заученные слова. Здесь, кажется, вообще не любили тех, кто думает...
